– Нет. Дианта любит тебя, она никогда не станет упрекать тебя в этом.

– Лина, тебе не понять...

– Юлиан, я понимаю тебя как никто другой, - строго сказала Лина.
– Я никому не говорила кроме Максимилиана и Алкмены, но то, что я смогла родить, это чудо. После тяжёлого ранения я не могла иметь детей, и Максимилиан знал об этом, когда брал меня в жёны. Он знал, что у него не будет наследника. Понимаешь?
– Лина посмотрела в глаза Юлиану и увидела его ошарашенный взгляд.
– И забеременеть я смогла только благодаря богам, но даже после этого я не могла родить сама и... в общем вот, - подняла она тунику и показала шрам, оставшийся после экстренного кесарева сечения.

– О боги, Лина...
– тихо произнёс он, не веря своим глазам.

– И да Юлиан, я тебя понимаю, потому что я знала, что мне не суждено стать матерью, и я смирилась с этим. И я, и Максимилиан.

– А что это вы тут делаете?
– спросил появившейся в дверях Левк и, улыбаясь, посмотрел на Лину с Юлианом.

– Обнимаемся, не видишь что ли?
– засмеялась Лина и наглядно подтвердила свои слова, обняв крепкую мужскую руку друга.

– Ааааа, а я то думал... Юлиан, ты опять мои кинжалы трогал?
– по-доброму возмутился солдат, и совершенно по-детски прижал к себе оружие.

– Они не твои, а мои, - возмутилась Лина, смотря на довольного мужчину. За эти три дня, Левк очень изменился, и из робкого солдата он превратился в весёлого и жизнерадостного юношу, и это радовало её. Он был прекрасным собеседником, и когда становилось совсем скучно, всегда мог развлечь интересной историей.

– Я сказала, что отдам их тебе, когда вернёмся, и только при условии, что ты хорошо себя покажешь.

– Ну я же говорю, мои, - нагло заявил он и лёг на своё место.
– Юлиан, если они тебе нравятся, то я могу давать тебе иногда их подержать.

– Нравятся, но у меня есть меч, и тоже из кузницы Тирея. Просто когда я сморю на эти кинжалы, всегда вспоминаю, что отец хотел, чтобы я стал оружейником.

– Но он же сейчас гордится тобой. Ты самый молодой генерал в Греции, - сказала Лина.

– Конечно. И я никогда не жалел о своём выборе.

– Лина?
– вдруг серьёзно спросил Левк.
– Я слышал Хрис набирает новые группы для твоих занятий... Ты увеличиваешь количество солдат, которых будешь тренировать?

– Нет, Левк. Я хочу завершить обучение с вами. Вы уже многому научились, нужно уступить место молодым.

Солдат молча уставился на потолок и загрустил. Эти занятия были для него очень важны, он с упоением слушал всё, что говорила эта странная женщина, и был готов молиться на неё. В казармах многое можно было услышать, в том числе и сплетни о жене Максимилиана. Многие не верили, что она посланница Афины, считая это всё ерундой, что она обыкновенный солдат, пусть и хорошо подготовленный. Но он сам слышал, как она разговаривала с богиней, и довольно распущенно.

– Ну что ты расстроился?
– подошла она к Левку и провела рукой по его плечу.
– Ты же не думал, что эти занятия будут вечными?

– Нет конечно, но я ещё много не знаю... Я не готов закончить обучение.

– Солдат, всего узнать невозможно. Когда я заканчивала обучение, то первое же сражение показало мне, что я не знаю ничего. У меня дрожали руки, и я не знала что делать. Но как мне сказал мой генерал - только в бою мы учимся, только сражение делает нас умелыми и сильными воинами. Ты получил все необходимые навыки, а дальше должен уже сам развивать их.

– Лина, а сколько ты училась?

– Десять лет. Но это была совсем другое обучение, нежели у вас.

– Как в спартанском лагере?
– поднял он свои зелёные глаза и посмотрел на девушку.

– Почти, но вспоминать это я не хочу.

– Ладно...
– улыбнулся Левк.
– Кстати, мы движемся гораздо быстрее, чем мы думали. Этот корабль, какая-то последняя разработка Карфагенских судостроителей, и говорят, что мы прибудем на место через шесть, семь дней.

– Это замечательная новость, - заулыбалась Лина.
– Ой, Левк, а расскажи нам с Юлианом отличия брака римского, от греческого, чтобы не оплошать...
– вспомнила вдруг она. Отличия наверняка были, и необходимо было с ними ознакомиться до того, как они прибудут в Рим. То, что муж и жена носили обручальные кольца, Левк очень вовремя сказал ещё в Афинах, и очень удачно мнимым супругам подошли кольца, привезённые ей и Максимилианом из другого мира, а вот что касалось тонкостей поведения, это было неизвестно.