– Страже тоже разболтали?
– Шардаш достал волшебную палочку и задумчиво глянул на неё. Затем навёл на притихшую Мериам.
– Знаете, что ей можно сделать?

Адептка кивнула и робко напомнила, что убийство строго карается по закону.

– Да не убить я тебя хочу!
– раздражённо ответил профессор.
– Мне нужна правда: что слышала, видела.

Мериам промолчала. Всё, что могла, и так рассказала. Да и к чему, если Шардашу больше неё известно.

Убедившись, что адептка не намерена говорить, профессор убрал палочку и сел в кресло. Мериам осторожно глянула на него: погружён в глубокую задумчивость. Воспользовавшись этим, адептка заковыляла к двери. Представила, сколько ступенек придётся миновать до лечебного крыла, и окончательно сникла.

– Идите сюда. Не трону, - усмехнулся Шардаш. Он вытянул ноги и взял со стола ящичек с инкрустацией. В нём оказались трубка и листовой табак.
– Надо как-то решать нашу проблему, адептка Ики.

Мериам взвесила все 'за' и 'против' и примостилась на краешке второго кресла, потирая ушибленные ноги.

Шардаш закурил. Облачка табачного дыма колечками поднимались к потолку, превращаясь в различных животных. Пальцы сжались, став похожими на лапки паука. Мериам непроизвольно отыскала на них кольцо с розами. Теперь оно было точь-в-точь как то, что она нашла.

– Адептка Ики, вы ничего не видели. Это мой искренний совет, - наконец изрёк Шардаш.
– То, в чём вы меня обвиняете, - смехотворно. Будущему магу престало уметь разгадывать голосовые иллюзии. Вы заглядывали в класс, видели говоривших?

Адептка мотнула головой и с сожалением подметила, что правое запястье тоже раздулось. Не перелом - и то хорошо.

– Так вот, меня там не было. Доказывать вам, - он выделил голосом последнее слово, - ничего не стану, но господину Крегсу вы обязаны верить. Если я чист перед директором, чист и для вас. Кто или что имитировало мой голос, выяснят компетентные люди.

– Это были вы, - покачав головой, прошептала Мериам.
– Увы, господин профессор. Вы сами это только что подтвердили. Только зачем вам это нужно?

– Молчание - золото, адептка Ики. Радуйтесь, что остались в Школе. И готовьтесь к тому, что на экзамене буду допрашивать с особым пристрастием как ленивую ученицу и клеветницу. А теперь уходите.

Дверь в коридор распахнулась. Мериам, не веря своему счастью, поспешила покинуть апартаменты профессора. Ещё пять минут назад она прощалась с жизнью, а теперь брела в лечебное крыло. Ушибы Мериам объяснила падением на лестнице.

Адептка собиралась последовать совету Тревеуса Шардаша и забыть о тавиоке. Вдруг и вправду его там не было, а кто-то подделал его голос? У профессора наверняка есть враги, в той же Ведической высшей школе далеко не все его любили. Мериам знала парочку учителей, которые с радостью избавились бы от Шардаша и заняли его место. Сотворить голосовую иллюзию для них - раз плюнуть. А травинку тавиоки будто специально подложили, чтобы её нашли. Да и директор от преподавания Шардаша не отстранил, не передал в руки властей. Это посильнее любых доказательств. Однако поведение профессора, его слова казались Мериам странными. Адептка зуб давала, что он нервничал, и причиной всему она. Именно так: не сколько злился, а волновался и оттого злился.

Вся Школа обсуждала новость: выяснилась причина таинственных смертей в городе. Шептались, что будто бы даже вышли на след убийцы, воспользовавшегося смертельным проклятием под красивым названием 'забвение роз'.

Прошлой ночью словоохотливый профессор Нонел разоткровенничался в трактире, где работала подавальщицей одна из учениц. Что известно одной, то через час уже знают все. Вот и девушка не удержалась, поделилась с подругой занимательной новостью.

Мериам же пыталась переварить другое событие: извинения Тревеуса Шардаша. Вернувшись из лекарского крыла, она обнаружила под дверью записку: 'Простите, я позволил себе недостойную преподавателя грубость. Мне не следовало применять подобные меры, тем более неоправданно. Искренне сожалею о содеянном. Зайдите вечером'.

– И ты пойдёшь?
– Инесса в который раз перечитала записку и вопросительно уставилась на подругу.

Мериам ещё сама не решила. С одной стороны, Шардаш высказал конкретную просьбу, извинился, с другой - помнился разговор в его комнате, ушибы и синяки, которые адептка заработала по милости профессора. Колени до сих пор ныли, а отёк не спал. Запястье тоже туго перебинтовано, Мериам приходилось писать левой рукой. Разумеется, освобождения от занятий ей никто не дал: нет уважительной причины, поэтому и выросли в тетради косые палочки и закорючки.

– Мериам, не пугай меня!
– Инесса заглянула подруге глаза, пытаясь сделать внушение.
– Ты никуда не пойдёшь, я не отпущу!

Адептка вздохнула. Ей самой не хотелось. Что хорошего её там ждёт? Скупые извинения? Стал бы Тревеус Шардаш ради такой мелочи звать! Значит, заманивает в ловушку.

– Я к директору пойду, защиту просить.

Инесса одобрительно кивнула, собиралась что-то сказать, но шептание подруг прервала Элоиз Майсо. Откашлявшись, она попросила соблюдать тишину и говорить только по делу.