Дома я неделю отъедался после литинститутской диеты, потом стал искать работу. Не придумал ничего лучшего, как устроиться в драматический театр КДВО – Краснознаменного Дальневосточного военного округа. Я работал в этом театре еще года за три до поступления в Литинститут – монтировщиком декораций. Теперь же меня ожидало повышение: приняли электриком-осветителем.

Свои театральные впечатления приберегу до лучших времен. А про актеров одно могу сказать: ну,народ! Не успевал им в гримёрках свежие лампочки вкручивать. Прямо такое чувство, будто актёры их нарочно портили, чтобы в темноте сидеть и на гриме экономить.

На первом же выездном спектакле (дело было в Гродеково) я умудрился устроить в Доме культуры короткое замыкание. Пока местный электрик искал фазу и менял предохранители, зрители сидели в темноте и матерились. Спектакль начался с большим опозданием. Измаявшиеся в ожидании актеры играли вяло и часто забывали реплики. Режиссер-постановщик Г. Краснопеев был в бешенстве. На следующий день в театре на меня повесили выговор и пообещали уволить, если я не повторю курс физики хотя бы в объеме средней школы.

– Хорошо, что никого током не шибануло, а уж выговор мы как-нибудь переживем, – философски заметил мой непосредственный начальник Олег Смирнов, в прошлом – известный на улице Фрунзе хулиган по прозвищу Лю Син, с которым я дрался еще в десятом классе. За годы, что мы не виделись, хулиган заметно остепенился, нож в кармане уже не носил и готовился жениться на девушке с соседней улицы.- А вообще, я тебя, Серёга, не понимаю, – добавил Олег чуть позже, когда мы с ним и еще одним осветителем – Саней (без фамилии) обмывали мой выговор, первый в нынешнем театральном сезоне. – Ты же вроде бы в Москве учишься, так? Собираешься книжки писать. На фига тебе наш театр сдался?

– Так замыкания же надо где-то устраивать, – отвечал я с серьезным видом. Олег или не понял моей шутки, или на улице Фрунзе вообще с юмором не дружили, но как бы то ни было, с тех пор на выездные спектакли меня одного уже не отправлял. Так и ездили мы на спектакли вдвоем с Саней (без фамилии): я расставлял прожекторы, софиты, "лягушки" и "пистолеты", а без фамилии их подключал. Краснопеев ходил по театру как Станиславский во МХАТе, актеры срывали аплодисменты даже за роли без слов.

Однажды я заглянул в редакцию газеты "Коммунар" с тайной надеждой на возможную вакансию. В коридоре меня увидела завотделом промышленности Л.В. Барабаш, знакомая еще по литобъединению "Лотос" (к тому времени некогда шумное лито уже дышало на ладан).

– А мне как раз звонили из Октябрьского района. Газете "Заря" нужен корреспондент в отдел писем. Недели три уже журналиста ищут. Если хочешь, могу порекомендовать тебя, – сказала Людмила Викторовна.

– А где эта Покровка? От Уссурийска далеко? – спросил я.

– Да рядышком. Всего километров сорок. Можно будет каждую неделю домой ездить.

– А жилье дадут? Ну, хотя бы общежитие? – спросил я, с избытком хлебнув коммунального сервиса еще в Ярково.

– Если корреспондент им нужен, значит, что-нибудь обязательно дадут, – уверенно заявила Барабаш. – Я сегодня же туда позвоню. Думаю, они тобой заинтересуются.

Свое обещание Л.В. Барабаш выполнила: позвонила и порекомендовала. Дождавшись понедельника (традиционно в театре это выходной день), я поехал в Покровку – устраиваться корреспондентом в районную газету "Заря".

Моему приезду предшествовало одно трагическое событие, произошедшее в ноябре 1977 года. Отправившись во Владивосток на краевое совещание журналистов, приуроченное к 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции, группа сотрудников газеты "Заря" попала в автомобильную катастрофу. Водитель ушиб ногу, редактор Л. Лапик сломала руку, фотокорреспондент Ю. Колосовский получил несколько переломов тазобедренных костей, а корреспондент В. Викорук погиб на месте.

Героически повела себя ответственный секретарь газеты Т. Орлова. Единственная из всех пассажиров отделавшись легким испугом, она прямо с места аварии поспешила на совещание и успела получить на пострадавших Почетные грамоты, в том числе и на беднягу Викорука. Но хотя и стояла на грамотах подпись тогдашнего первого секретаря Приморского крайкома КПСС В.П. Ломакина, мертвого корреспондента она не воскресила. Водителю Николаю М., при выезде на главную дорогу не пропустившему машину, дали два года "химии". А Орлову с тех пор уважал, пожалуй, один редакционный "газик", и то лишь потому, что в командировки ответственный секретарь не ездила по должности.

Поскольку рука у Лапик была ещё в гипсе, я вызвался поставить чайник. Редактору моя инициатива явно понравилась. Попили чаю с баранками, я машинально полез за сигаретами, но вспомнил, что сижу в гостях, и замешкался.

– Запах дыма мне нравится, – заметила Лидия Васильевна. – Не стесняйтесь, Сергей, курите!

Я закурил, и тотчас же почувствовал себя бывалым журналистом.

– Писем-то много от читателей получаете? И о чем же пишут сельские корреспонденты? А обратная связь у газеты есть? – начал я забрасывать редактора вопросами.