Но ведь в автобусе ихдети.

Сытые дети с круглыми щёчками. Никогда в жизни не битые ни родителями, ни учителями. Еженедельно получающие на карманные расходы больше, чем афганский дехканин зарабатывает за несколько месяцев.

Впервые в их глазах отражаются ужас и смертная тоска.

Эти дети не виновны в том, что творят взрослые.

Хафиз поспешил вытравить из своей души зарождающуюся жалость к отродьям неверных. Цель так близка!

– Пойдёшь со мной.

Он покрепче ухватил за волосы онемевшую от страха учительницу. Молодая, симпатичная. В другой ситуации он бы не преминул воспользоваться случаем, но как можно думать о женщинах, когда вот-вот свершится праведная месть? В затылок учительнице упёрся ствол пистолета.

В салоне остались человек двадцать детей, водитель и пятеро шахидов. Хафиз тоже оставлял себе шанс. Пусть крошечный, но всё же...

23

Журналисту Тони Мартинсу крупно повезло: он должен был предоставить CNN материал о реакции Белого дома на взрывы в Вашингтоне. Или не повезло. Ну, это ещё как дело обернётся. Вон, бедолаги, которых военные сбили, приняв за террористов, те вообще уже ни на что не надеются. Даже на справедливость - любительские ролики со сбитыми журналистскими вертолётами просочились в ютуб, так их оттуда быстренько сковырнули. Правда, несколько блоггеров утащили ролики на свои ресурсы, но ведь для чего-то существуют DDoS-атаки, не так ли?.. Свобода слова, как проговорился однажды исполнительный директор, существует лишь в том виде, в каком она выгодна. Кому? На этот вопрос Тони знал ответ. Только говорить вслух такие вещи рискованно для карьеры и кредитной истории.

Оператор ещё возился со своей камерой, когда снаружи раздались выстрелы.

Дальнейшее слилось для Тони в один кошмар.

Сроду не бывавший в "горячих точках", видевший войну только по телевизору и во время монтажа новостей Тони лишился дара речи при виде орущих бородачей, которые, прикрываясь щитом из детей - американских детей!
– лезли к ограде. И ведь нашли, где слабое место! На Вест Екзекьютив авеню как раз разобрана основная ограда и поставлена временная - ведутся строительные работы. Террористы схватили даже кого-то из зазевавшихся строителей. Главарь этих дикарей, державший в заложниках учительницу, кажется, кричал что-то осмысленное... Господи, да он же по-английски шпарит не хуже королевы Елизаветы Второй!

– Майк, ты снимаешь?
– завопил Тони.
– Майк!

– Да снимаю я, снимаю, - неожиданно спокойно ответил оператор, водивший объективом камеры, как охотник стволом ружья. Далеко не сразу Тони сообразил, что Майк напуган не меньше него самого. Только ему некогда бояться - страх упустить уникальную возможность снять не менее уникальные кадры оказался сильнее страха перед террористами.

Оператор дал приближение, и Тони, заглянувший ему через плечо, увидел на экранчике залитое слезами лицо заложницы. Он не мог слышать, что шептала перепуганная женщина, но прочёл по губам: "Пожалуйста, пожалуйста, не убивайте меня!" Ох, как пожалел Тони, что техники ещё не наладили прямой эфир! Какие были бы кадры!..

Бородач крикнул ещё что-то, на этот раз своим. Те, прикрываясь от SWATовцев и снайперов живым щитом, пошли прямиком к въезду, не забывая палить из автоматов короткими очередями.

– Есть прямой эфир!
– возбуждённо шепнул Майк. Кричать не стал - не та ситуация.
– Тони, давай комментируй!

С лужайки за Белым домом поднялся вертолёт. Пилот, заметив террористов, резво вильнул к югу, но один из бородачей дал по нему длинную очередь. Кажется, не попал... Тони, захлёбывающимся от волнения голосом комментировавший картинку, не знал, да и не мог знать, что в этот момент глава Секретной службы делал жуткий выбор. Что важнее - долг перед властью или долг перед маленькой частью народа, которой вот-вот суждено погибнуть? Приказ ясен: перешагнувшего невидимую черту - любого!
– уничтожить без малейшего колебания. Но - дети, которыми прикрываются террористы?.. О том, что его приказ, возможно, будет последним, отданным им в этой должности, он сейчас старался не думать.

Командир террористов, отдав приказ своим подчинённым идти на штурм, склонил чашу весов в сторону долга перед властью...

И это увидел весь мир.

24

– Ты видел последние новости из Америки, о почтенный?

– Видел, - сдержанно ответил имам. Мобильный телефон сейчас казался ему ядовитым пауком - хотелось выбросить его в окно. Или швырнуть на пол и затоптать ногами.

– Мы отомстили неверным за поругание Корана, о почтенный.

– Так это твои люди совершили ...угодное Аллаху дело?
– спокойно спросил имам.

"Ах, сын собаки и свиньи! Что ты натворил, выпавший прямиком из-под хвоста шайтана?!"

– Да, о почтенный.

– Тогда нам есть о чём переговорить, - проговорил имам, ничем не выдавая своих чувств.
– Приезжай ко мне.

– Слушаюсь, о почтенный. Я уже сообщил тебе новость, которая потрясёт мир и заставит его склониться перед величием Аллаха и его воинов. Теперь ты видишь, чего мы можем добиться, имея такую силу.

"Прежде я прикажу тебя повесить, а затем похоронить в одной яме с дохлыми псами, иблисов сын... Как ты нас подставил! Кто поверит, что всё это устроил один помешанный мулла?.."

25

Станция была огромна.

Ане сразу припомнился фантастический фильм "Вавилон-5". Но здесь, в отличие от кинофантастики, работали генераторы искусственной гравитации. Отсюда и форма объекта, мало напоминавшая компьютерную графику. Орбитальный комплекс был больше похож на городской район, запущенный в космос. Беспорядочная - на взгляд непрофессионала - мешанина модулей разных габаритов, от комнаты до стадиона. Понятно, что самые объёмистые помещения использовались в качестве транзитных складов.