– Ладно.

– Вот и хорошо. Спи, поздно уже.

Этери поцеловала его и вышла.

Еще один пустой тоскливый вечер. Больной глаз злил ее до бешенства. Ни почитать толком, ни телевизор посмотреть… Можно позвонить родителям, мама всегда выслушает и поймет. Но Этери не хотелось плакаться. К тому же она была в таком взвинченном состоянии, что боялась и впрямь расплакаться. Больному глазу на пользу не пойдет.

Что ей сейчас нужно, так это аудиокнига. Этери этим жанром не увлекалась, любила читать глазами, но теперь… Надо будет купить. Завтра же. Отправить детей в школу и съездить в книжный магазин. Решено. А можно и в сети заказать. Раз уж она ждет реставраторов, из дому лучше не выходить.

Чем же сейчас-то заняться?.. Обещала отослать инспектору Кригеру номер полиса и забыла. Послать прямо сейчас? Но это надо одеваться и в дом идти, а она уже вымылась. Да и сил нет. Ни на что нет сил. «С завтрашнего дня начинаю регулярно питаться, – пообещала себе Этери. – И качаться на тренажерах. Нет, с тренажерами придется притормозить, опасно для глаза. Что ты наделал, Леван!»

За неимением других занятий она легла в кровать. В большом доме у нее была кровать величиной с палубу авианосца. Как же страшно лежать в ней одной! В гостевом доме кровать была поменьше, но тоже большая, двуспальная. «Как только отремонтирую дом, заведу кровать нормальных размеров», – пообещала себе Этери и принялась перебирать в уме другие неотложные дела.

Надо горничную нанять. Не уборщицу, а именно горничную – свою, личную. В приюте такую не найдешь… Позвонить в агентство? Не хочется иметь дело с незнакомым человеком. Пока привыкнешь, пока притрешься друг к другу… А ее все вокруг раздражает. Была горничная – Таня, – но замуж вышла и уволилась. Что ж, дай ей бог счастья… Может, Мадину взять? Она хорошая девушка, работящая, скромная, не то что Дана Нерадько.

Личная горничная – самая высокая ступень в иерархии прислуги. Выше экономки и даже повара. Надо будет попробовать Мадину. А еще хорошо бы взять секретаря. Но кого-нибудь толкового, не эту безынициативную дурочку Алину Сазонову. Надо будет подумать… Катя подошла бы идеально, но Катя теперь замужем, у нее Герман, Лизочек и второй ребенок на подходе. Нет, пардон, третий.

«А тебе уже третьего не родить», – с горечью сказала себе Этери. Она не могла себе представить близости с мужчиной. Сразу вспоминался Леван и золотуська. Черт с ними, с мужчинами, она с ними завязала. У нее есть задача поважнее: надо вернуть свою жизнь. Как там пела Глория Гейнор? «Я буду жить».

Плеер остался в сумке, Этери не хотелось вставать за ним, она начала напевать по памяти:

На следующий день к вечеру у Этери возникло наконец долгожданное чувство возвращения в ритм нормальной жизни. Нормальным жизненным ритмом для нее была кипучая деятельность.

Отправив сыновей в школу на «Мазерати», как и было обещано, она с помощью Мадины, еще не подозревающей о предстоящем ей повышении, и Валентины Петровны вымыла и расчесала шерсть собакам. Довольные холей ньюфы ходили за ней по пятам, пока она – с помощью все тех же Мадины, Валентины Петровны и приехавшего из школы Игоря – снимала со стен картины для реставраторов.

Она спросила Игоря, торчат ли по-прежнему репортеры за воротами. Он сказал, что торчат, но их ряды заметно поредели. Этери удовлетворенно кивнула. Вернувшись в гостевой дом, она села к компьютеру и составила опись картин, отправляющихся на реставрацию.

Приехали реставраторы и увезли картины. Это было долгое дело: у каждого полотна свой паспорт, описание… Пришлось составлять многостраничный договор. Мальчики к тому времени успели приехать из школы, Этери попросила Валентину Петровну покормить их без нее, хотя накануне дала себе слово питаться регулярно. Но что уж тут поделаешь? Форсмажор!

Наконец картины увезли. С ремонтниками Этери тоже заключила договор и внесла в него особый пункт: ремонт будут делать известные ей и охране дома люди, и впускать их будут пофамильно, только с паспортом. Никакого новичка, никого «на подмену» она не впустит, а если кто-то соблазнится и подсунет вместо себя чужого, договор расторгается и вознаграждение не выплачивается.

– Видели, что творится у ворот? – спросила Этери. – Вчера еще хуже было, а уж позавчера… Вас будут подкупать, готовьтесь. Соблазнитесь – я не только не заплачу, еще и ославлю на весь свет, с вами никто дела иметь не захочет.

Ремонтники поклялись, что чужих не пустят. Договорились, что к ремонту приступят через неделю, когда стены и перекрытия окончательно просохнут. Помогли Этери перенести в гостевой дом всю одежду, какую еще можно было спасти, книги и технику. Посуду и утварь перенесли в хозяйственную пристройку, сняли уцелевшие светильники и уложили в почти не пострадавшем спортзале.

После ухода ремонтников Этери осмотрела мебель. Она ходила по дому с диктофоном, записывая, что можно будет перетянуть и отреставрировать, а что придется продать за бесценок. Два черных острова с блестящими глазами и лоснящейся шерстью упорно следовали за ней, всем своим видом выражая любовь и поддержку. Этери велела сыновьям вывести их погулять.