Девчонка шла, в такт сол похлопывая себя по бедрам, то ускоряя, то замедляя шаг, и косила своим красноватым зрачком на Митю.

А он смотрел на нее, - упругую, гибкую, как лоза, в ее дикие красные зрачки, на руки, как бы безкостные,- так прогибался каждый сустав... И в мозгу его складывалось такое: пусть все валится к чертям! И Гринчук фигчук, и Нэлька, и В.В., - только бы ухватить эту невероятную красоту, взять ее в руки и ощутить ее тело...

Митя прибавил шагу, став пружиной, готовой взорвать затвор! Он уже дотронулся до ее прохладной - оказалось!
– руки, как тут же прервалась сол и два черных парня выросли по бокам. Девчонка отошла и с интересом наблюдала за сценой.

Один из парней, более здоровый и толстомордый, лениво перекатывая во рту жвачку, сказал (хорошо, что Митя ходил по улицам, заговаривал с людьми, иначе он ничего не понял бы): маленький миста-а не будет приставать к нашим женщинам...

Митя соображал, как удачнее ответить, он не боялся: у него в кармане был советский диппаспорт, который, считал он, делает его неприкосновенным.

Парень не дождался ответа и еще более лениво спросил: у маминой прислуги аборт? Пусть миста-а попросит у самой мамы...

Митя разозлился, чего и ожидали от него парни. Они вплотную подошли к Мите, который оказался совсем маленьким и худеньким среди этих двух амбалов.

Девчонка схватилась за щеки и приготовилась визжать, как делают все девчонки мира, видя приготовления к мощному избиению.

Митя, поняв что все на грани, сказал с достоинством, - я не знал, джентльмены, что это ваша девушка.

Он уже мог говорить без акцента, - ну, разве чуть-чуть, - а тут специально проявил его и парни поняли, что перед ними - иностранец.

Это нисколько их не охладило: мало ли тут всяких шляется! Вшивых эмигрантов, студентов, вербованных... Но что-то все же насторожило их. Какая-то нарочитая поношенность одежды: если идут к девкам - и студенты, и вшивые эмигранты, - напяливают самое лучшее, а если нет, выпросят у соседа. Этот нахален и свободен, и выговор странный...

– Мадьяр?
– Спросил более амбалистый, забыв о девчонке, желая узнать, кто же этот хлипак, который держит себя как, едренть, король.

– Нет, - усмехнулся Митя. Его еще ни разу не приняли за русского советского.

Девчонка подошла поближе, раскрыв свои глазищи с красными зрачками и голубыми, как хорошо подсиненное белье на морозе - белками. Вблизи она выглядела совсем юной и лицо у нее было красивым, несмотря на "боевую раскраску". Митя вновь почувствовал к ней непреодолимое влечение. Видимо его взгляд отразил это, потому что она улыбнулась ему зазывно всеми своими двумя блистающими полукружьями зубов.

Амбалистый прикрикнул на нее: убирайся, Джоан, слышала?

Джоан отскочила, но совсем не ушла.

– Кто ты, черт тебя побери!
– Амбалистый разозлился, скорее всего из-за Джоан.

– Русский, - ответил Митя, - не добавив, - советский,- чтобы еще потянуть игру.
– А-а...
– начал было презрительно амбалистый, русских они знали, те кучно селились и толпились на Брайтоне...

Митя не дал ему додумать и произнес: советский.

Амбалистый подскочил к нему и стал трясти ему руку со страшной силой, вопя: парень из Советов у нас! Эй, парень из Советов у нас!

Такого еще не было, чтобы к ночи, один, в кое-какой одежке появился здесь, в Гарлеме, на сто пятьдесят первой улице, Советский парень!

Это была сенсация!

Джоан стояла, широко раскрыв свои глазищи и приоткрыв рот.

А Митя вдруг устал. Он знал наперед, что сейчас будет: братание, крики, выпивка и прочее. Он вернется к себе под утро. В.В обо всем узнает... И опять натворил Митя это все из-за женщины!..

На крик парня люди повылезали из дверей, повысовывались из окон, всем хотелось посмотреть на советского, который в такой час и один притаранил к ним в гости.

Митя начал тихое отступление, - мозги как-то сработали! Парень же удивился, - только что разговаривали и вдруг этот советский уходит?..

– Ты куда, камрад?
– Закричал он, но Митя махнул рукой и тоже крикнул: завтра! Я завтра приду!

Джоан куда-то исчезла, парень посмотрел вслед Мите, перекатил жвачку туда-сюда,- это помогало мыслительному процессу, ругнулся и подумал, что никакой этот парень не "совет"!

Во-первых, приставал к Джоан, во-вторых, не захотел побрататься с угнетенными братьями, в-третьих...

Верняк, какой-нибудь студентик из Европы и надо было дать ему в морду! Брехло! "Совет" он!

Митя бежал. Он понял, что случаем спасся, - если бы еще повременил тот парень, - Митя пошел бы с Джоан и что было бы?!. Что? Да нашли бы тебя, придурка, скорее всего где-нибудь на свалке дней через пять, а то и больше. Но дни бы уже ролей не играли.