От неожиданности художница отступила на шаг, чем посетитель немедленно воспользовался и, едва не толкнув ее, вошел в распахнутую дверь. С этого момента у Александры возникло ощущение надвигающейся угрозы, которую принес с собой этот холеный, приятно пахнущий человек.

– Маргарита Лихайда здесь? – спросил он, пренебрегая предисловиями и приветствиями. Его взгляд быстро обыскал помещение мастерской. Татьяна смотрела на визитера неприветливо, но без страха. Она его явно не заинтересовала. Отвернувшись от нее, гость повторил, обращаясь к Александре: – Она здесь?

Художница едва не призналась, что подруга действительно в некотором роде «здесь», но в последний момент остановилась. Ей вспомнился страх Риты, ее рассказ о преследованиях, о несчастьях, перенесенных в последнее время. «Она же говорила о московском знакомом, которого опасается!» Художница решила слукавить:

– Она заезжала сюда утром, но уже уехала.

– То есть? – Мужчина брезгливо поморщился, словно к его носу поднесли нечто неаппетитное. – Мне сказали, что она к вам поехала!

– Но ее здесь нет. – Хамский тон собеседника все больше убеждал женщину, что она не ошиблась, скрыв истину. – Она уехала, повторяю.

Визитер внезапно решил представиться. Довольно галантно склонив голову, он изрек:

– Демин Андрей Викторович. Да вот, кстати, моя визитка.

Рассмотрев визитку, немедленно врученную ей, Александра полностью утвердилась в своих подозрениях. Перед ней, если верить тексту, отпечатанному на глянцевом кусочке картона, находился адвокат, член московской коллегии адвокатов. Именно адвоката упоминала Рита, рассказывая о человеке, которого боялась и на которого вместе с тем возлагала свои последние надежды.

– Ну, так чем могу помочь? – уже с вызовом произнесла художница, подчеркнуто небрежно бросая визитку на стол. – Ее тут нет.

– Куда же она могла поехать? Она сама мне говорила, что в Москве ей деваться некуда!

– Сама? – Александра пожала плечами. – Ну, вот пусть она сама и скажет вам, куда делась. Мне ничего неизвестно.

– Ладно… Не хотите говорить, как хотите…

Мужчина вновь обвел взглядом мастерскую, осмотрев каждый угол. Напоследок его внимание привлекла картина, установленная на мольберте. Александра внутренне поежилась. «Надо было прикрыть, о чем я вечно думаю? Когда на реставрации такие вещи, нужно помнить о безопасности! Мало ли что он за адвокат такой… Надо срочно показать визитку Рите! Только бы она сама сюда не притащилась, мириться!»

– А ничего картина, – высказался адвокат, подходя к мольберту вплотную и рассматривая полотно. – Ваша?

– Нет, – сухо ответила Александра. Также приблизившись к мольберту, она набросила на него кусок чистой мешковины. – Знаете, я сейчас работаю, и у меня посетитель. Я занята.

– Понял. – Мужчина усмехнулся, всем видом показывая, что ничуть не верит в ее занятость. – Удаляюсь, не мешаю. На всякий случай, если Маргарита все-таки появится или звякнет, передайте, что я ее искал, есть новости. Хорошие новости, которых она давно ждет!

Последние слова он произнес особенно многозначительно. Александра еле сдержалась, чтобы не спросить, в чем именно заключаются эти новости. «Пусть Рита его и расспрашивает!» Она все так же нелюбезно, отрывисто произнесла:

– Отлично, договорились.

Андрей Викторович помедлил на пороге секунду, вопросительно оглядел молчавших женщин, и, попрощавшись, закрыл за собой дверь. Удалился он куда церемоннее, чем ворвался, невольно отметила про себя Александра.

Татьяна, едва на лестнице стихли шаги, воскликнула:

– Какой неприятный тип! Зря вы кому попало, открываете! Даже не спрашиваете сперва!

– Никогда ничего не случалось, – возразила Александра.

– Прежде не случалось, а теперь всякое может случиться! – горячо ответила гостья и тут же мотнула головой: – Ну вот, я все за мужем повторяю! Боюсь, а чего бояться, не знаю, и вам он ничего не сказал… А слышали, Воронов вчера умер? Внезапно, где-то в гостях! Какой кошмар.

– Я хотела спросить, – Александра приблизилась к женщине. – Они ведь были знакомы с Евгением Игоревичем?

– Разумеется. Как бы им удалось не познакомиться, за столько-то лет? Давным-давно друг друга знали…

– Как давно?

– О, ну очень давно! – Татьяна, слегка отвлекшись от мрачных мыслей, слабо улыбнулась. – Женя что-то говорил аж о начале семидесятых годов… Я тогда еще в детсад ходила, а они уже начали свои коллекции составлять.

– А при каких обстоятельствах они впервые встретились, Евгений Игоревич рассказывал?

Татьяна улыбнулась уже совершенно явственно:

– Ох, не преувеличивайте моей осведомленности… Не так он много рассказывал про свои дела, и не так уж я внимательно его слушала, если честно.