Шрифт:
Доктор Закревская тяжело вздохнула, посмотрела на себя в зеркало и вышла. Всю дорогу до офиса она думала о Ревине. И правда, кем он был до сих пор? Кто он теперь?…
Пожалуй, впервые она задалась вопросом: а кто же она сама? Ну… врач, психотерапевт, женщина… и все? Кто она в этом мире? Вокруг есть другие врачи, психотерапевты, женщины… Она — всего лишь одна из них? Люди, как оловянные солдатики, ничем больше не отличаются?…
Эти мысли застали ее врасплох. Она привыкла размышлять о проблемах пациентов. А применительно к себе…
До офиса добиралась на автопилоте. Опомнилась уже в холле.
— Лучше выпью чашку кофе, — пробормотала она, раздеваясь.
Кофеварки на месте не оказалось.
— Самойленко! Олег! — крикнула Ангелина Львовна, хватаясь за привычное действие, как за спасательный круг.
— Вы меня звали, мадам, или я ослышался? — вежливо поинтересовался тот, просовывая в дверь бородатое лицо.
— Где кофеварка? Ты взял?
— Я замерз, тебя не было…
— Хватит оправдываться. Неси сюда кофе и шоколад. Бегом!
— Много шоколада вредно.
— Жить вообще вредно!
— Понял. Сей момент…
Самойленко исчез, и через минуту появился с кофеваркой в руках и коробкой шоколадных конфет под мышкой.
— Чего ты такая всклокоченная? — спросил он.
Ангелина Львовна прекрасно поняла, что Олег имеет в виду не прическу, а смятение чувств.
— Я бы рассказала, да уж больно скучно…
— Не сомневаюсь, — ухмыльнулся коллега. — Тебе яду налить?
— Кофе, что ли? Умеешь ты, Олег, привнести изюминку в заурядное действие.
— Это не я, это Вольтер сказал: «Вот уже восемьдесят лет, как я отравляюсь этим ядом».
— Прекрасно… в таком случае наливай. Негоже отставать от Вольтера.
Они пили кофе, ели шоколад. Самойленко не преминул рассказать о том, как зерна кофе применяются в гомеопатии.
— Ты и гомеопатией увлекался? — удивилась Ангелина Львовна. — Ну, Олежек, ты уникум!
— Знаю.
В скромности его уж точно нельзя было упрекнуть.
— А золото в гомеопатии применяется? — вдруг спросила она.
— Золото? — Самойленко в задумчивости поскреб свою бородку. — Пожалуй. Если я не путаю, золото наличествует в крови… в ничтожной малости, правда.
— Ты уверен?
— Ага. На меня в последнее время сыплются прозрения. Наверное, шар!
— Какой шар?
— Магический…
Самойленко, кажется, сам был поражен своим открытием. Ангелина Львовна, глядя на его довольное лицо, рассмеялась.
— Нет, ты не смейся! — дрожа от возбуждения, говорил он. — Вот спроси меня о чем-нибудь…
— Я тебя уже спросила. Золото в гомеопатии применяется?
Доктор картинно закрыл глаза и сосредоточился. А потом начал «вещать»:
— Золото — король металлов! — с пафосом заявил он. — Золотом лечили восточных владык. Золото применял сам великий Парацельс. [16] И наши врачи его применяют.
— Ты не шутишь?
— Что-о? — Самойленко одарил Ангелину таким негодующим взглядом, что ей стало неловко. — Аурум иодатум! — произнес он, как заморское заклинание. — Йодистое золото! Оно… приостанавливает старость. Вот. И вообще… Золото — первый из открытых человеком металлов. Это металл Солнца и проводник солнечных энергий. Оно отводит порчу и сглаз, усиливает энергетику солнечного сплетения — обрати внимание: солнечного! Золото влияет на репродуктивные возможности организма. А в даосской [17] практике золото почитается как сильнейшее средство для укрепления духа и продления жизни. Сосуды из золота способны обеззаразить даже самую опасную воду и пищу. Думаешь, почему цари ели на золоте? Из-за красоты? Ха-ха! Какое примитивное предположение. Ацтеки были в этом отношении куда умнее…
16
Парацельс (1493–1541) — врач и естествоиспытатель.
17
Дао — основное понятие древнекитайского трактата Лао Цзы: путь, учение, абсолют.
— Погоди, Олег, — перебила его пламенную речь Закревская. — Ты сказал… ацтеки?
— Ну да! Именно ацтеки первые стали использовать золото для лечения и возвращения молодости. Они обкладывали своих старейшин самородками для продления жизни. Они добавляли золотой песок в пищу, а на шее носили золотые амулеты. Знаешь, как ацтеки называли золото? Камень Солнца… Огненный Луч… Дар Богов… Глаз Бога! Золото использовалось в магических ритуалах, дабы привлечь избранных из Царства Света…
На последних словах Олег Иванович как бы споткнулся. Он посмотрел на Закревскую так, будто впервые ее увидел.
— Почему говорят «золотые руки», например? — уже без прежнего пыла продолжал бормотать он. — Или «золотой корень», «золотое сечение», «золотая середина»? А?
Она не сразу нашлась что ответить.
— Откуда ты все это знаешь? Самойленко долго молчал.
— Шар! — снова повторил он. — Я все время нахожусь рядом с ним. Похоже, он передает информацию. Мне в голову стали приходить удивительные вещи. Думаешь, я что-нибудь знал о золоте? Ну да, я изучал гомеопатию, но поверхностно, несерьезно… И вдруг, когда ты меня спросила, все явилось в моем сознании само собой. Словно я всегда это знал.