Собрание сочинений в одном томе
вернуться

Высоцкий Владимир Семенович
Шрифт:

ПЕСНЯ О ВРЕМЕНИ

Замок временем срыт и укутан, укрыт В нежный плед из зеленых побегов, Но… развяжет язык молчаливый гранит — И холодное прошлое заговорит О походах, боях и победах. Время подвиги эти не стерло: Оторвать от него верхний пласт Или взять его крепче за горло — И оно свои тайны отдаст. Упадут сто замков и спадут сто оков, И сойдут сто потов с целой груды веков, — И польются легенды из сотен стихов Про турниры, осады, про вольных стрелков. Ты к знакомым мелодиям ухо готовь И гляди понимающим оком, — Потому что любовь — это вечно любовь, Даже в будущем вашем далеком. Звонко лопалась сталь под напором меча, Тетива от натуги дымилась, Смерть на копьях сидела, утробно урча, В грязь валились враги, о пощаде крича, Победившим сдаваясь на милость. Но не все, оставаясь живыми, В доброте сохраняли сердца, Защитив свое доброе имя От заведомой лжи подлеца. Хорошо, если конь закусил удила И рука на копье поудобней легла, Хорошо, если знаешь — откуда стрела, Хуже — если по-подлому, из-за угла. Как у вас там с мерзавцами? Бьют? Поделом! Ведьмы вас не пугают шабашем? Но… не правда ли, зло называется злом Даже там — в добром будущем вашем? И во веки веков, и во все времена Трус, предатель — всегда презираем, Враг есть враг, и война все равно есть война, И темница тесна, и свобода одна — И всегда на нее уповаем. Время эти понятья не стерло, Нужно только поднять верхний пласт — И дымящейся кровью из горла Чувства вечные хлынут на нас. Ныне, присно, во веки веков, старина, — И цена есть цена, и вина есть вина, И всегда хорошо, если честь спасена, Если другом надежно прикрыта спина. Чистоту, простоту мы у древних берем, Саги, сказки — из прошлого тащим, — Потому что добро остается добром — В прошлом, будущем и настоящем! 1975

ПЕСНЯ О ВОЛЬНЫХ СТРЕЛКАХ

Если рыщут за твоею Непокорной головой, Чтоб петлей худую шею Сделать более худой, — Нет надежнее приюта: Скройся в лес — не пропадешь, — Если продан ты кому-то С потрохами ни за грош. Бедняки и бедолаги, Презирая жизнь слуги, И бездомные бродяги, У кого одни долги, — Все, кто загнан, неприкаян, В этот вольный лес бегут, — Потому что здесь хозяин — Славный парень Робин Гуд! Здесь с полслова понимают, Не боятся острых слов, Здесь с почетом принимают Оторви-сорви-голов. И скрываются до срока Даже рыцари в лесах: Кто без страха и упрека — Тот всегда не при деньгах! Знают все оленьи тропы, Словно линии руки, В прошлом — слуги и холопы, Ныне — вольные стрелки. Здесь того, кто все теряет, Защитят и сберегут: По лесной стране гуляет Славный парень Робин Гуд! И живут да поживают Всем запретам вопреки И ничуть не унывают Эти вольные стрелки, — Спят, укрывшись звездным небом, Мох под ребра подложив, — Им какой бы холод ни был — Жив, и славно, если жив! Но вздыхают от разлуки — Где-то дом и клок земли — Да поглаживают луки, Чтоб в бою не подвели, — И стрелков не сыщешь лучших!.. Что же завтра, где их ждут — Скажет первый в мире лучник Славный парень Робин Гуд! 1975

БАЛЛАДА О ЛЮБВИ

Когда вода Всемирного потопа Вернулась вновь в границы берегов, Из пены уходящего потока На сушу тихо выбралась Любовь — И растворилась в воздухе до срока, А срока было — сорок сороков… И чудаки — еще такие есть — Вдыхают полной грудью эту смесь, И ни наград не ждут, ни наказанья, — И, думая, что дышат просто так, Они внезапно попадают в такт Такого же — неровного — дыханья. Я поля влюбленным постелю — Пусть поют во сне и наяву!.. Я дышу, и значит — я люблю! Я люблю, и значит — я живу! И много будет странствий и скитаний: Страна Любви — великая страна! И с рыцарей своих — для испытаний — Все строже станет спрашивать она: Потребует разлук и расстояний, Лишит покоя, отдыха и сна… Но вспять безумцев не поворотить — Они уже согласны заплатить: Любой ценой — и жизнью бы рискнули, — Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить Волшебную невидимую нить, Которую меж ними протянули. Я поля влюбленным постелю — Пусть поют во сне и наяву!.. Я дышу, и значит — я люблю! Я люблю, и значит — я живу! Но многих захлебнувшихся любовью Не докричишься — сколько ни зови, — Им счет ведут молва и пустословье, Но этот счет замешан на крови. А мы поставим свечи в изголовье Погибших от невиданной любви… И душам их дано бродить в цветах, Их голосам дано сливаться в такт, И вечностью дышать в одно дыханье, И встретиться — со вздохом на устах — На хрупких переправах и мостах, На узких перекрестках мирозданья. Свежий ветер избранных пьянил, С ног сбивал, из мертвых воскрешал, — Потому что, если не любил — Значит, и не жил, и не дышал! 1975

ПЕСНЯ О ДВУХ ПОГИБШИХ ЛЕБЕДЯХ

Трубят рога: скорей, скорей! — И копошится свита. Душа у ловчих без затей, Из жил воловьих свита. Ну и забава у людей — Убить двух белых лебедей! И стрелы ввысь помчались… У лучников наметан глаз, — А эти лебеди как раз Сегодня повстречались. Она жила под солнцем — там, Где синих звезд без счета, Куда под силу лебедям Высокого полета. Ты воспари — крыла раскинь — В густую трепетную синь, Скользи по Божьим склонам, — В такую высь, куда и впредь Возможно будет долететь Лишь ангелам и стонам. Но он и там ее настиг — И счастлив миг единый, — Но может, был тот яркий миг Их песней лебединой… Двум белым ангелам сродни, К земле направились они — Опасная повадка! Из-за кустов, как из-за стен, Следят охотники за тем, Чтоб счастье было кратко. Вот утирают пот со лба Виновники паденья: Сбылась последняя мольба — «Остановись, мгновенье!» Так пелся вечный этот стих В пик лебединой песне их — Счастливцев одночасья: Они упали вниз вдвоем, Так и оставшись на седьмом, На высшем небе счастья. 1975

ПЕСНЯ О НЕНАВИСТИ

Торопись — тощий гриф над страною кружит! Лес — обитель твою — по весне навести! Слышишь — гулко земля под ногами дрожит? Видишь — плотный туман над полями лежит? — Это росы вскипают от ненависти! Ненависть — в почках набухших томится, Ненависть — в нас затаенно бурлит, Ненависть — п'oтом сквозь кожу сочится, Головы наши палит! Погляди — что за рыжие пятна в реке, — Зло решило порядок в стране навести. Рукояти мечей холодеют в руке, И отчаянье бьется, как птица, в виске, И заходится сердце от ненависти! Ненависть — юным уродует лица, Ненависть — просится из берегов, Ненависть — жаждет и хочет напиться Черною кровью врагов! Да, нас ненависть в плен захватила сейчас, Но не злоба нас будет из плена вести. Не слепая, не черная ненависть в нас, — Свежий ветер нам высушит слезы у глаз Справедливой и подлинной ненависти! Ненависть — пей, переполнена чаша! Ненависть — требует выхода, ждет. Но благородная ненависть наша Рядом с любовью живет! 1975

БАЛЛАДА О БОРЬБЕ

Средь оплывших свечей и вечерних молитв, Средь военных трофеев и мирных костров Жили книжные дети, не знавшие битв, Изнывая от детских своих катастроф. Детям вечно досаден Их возраст и быт — И дрались мы до ссадин, До смертных обид. Но одежды латали Нам матери в срок, Мы же книги глотали, Пьянея от строк. Липли волосы нам на вспотевшие лбы, И сосало под ложечкой сладко от фраз, И кружил наши головы запах борьбы, Со страниц пожелтевших слетая на нас. И пытались постичь — Мы, не знавшие войн, За воинственный клич Принимавшие вой, — Тайну слова «приказ», Назначенье границ, Смысл атаки и лязг Боевых колесниц. А в кипящих котлах прежних боен и смут Столько пищи для маленьких наших мозгов! Мы на роли предателей, трусов, иуд В детских играх своих назначали врагов. И злодея следам Не давали остыть, И прекраснейших дам Обещали любить; И, друзей успокоив И ближних любя, Мы на роли героев Вводили себя. Только в грезы нельзя насовсем убежать: Краткий век у забав — столько боли вокруг! Попытайся ладони у мертвых разжать И оружье принять из натруженных рук. Испытай, завладев Еще теплым мечом И доспехи надев, — Что почем, что почем! Разберись, кто ты — трус Иль избранник судьбы, И попробуй на вкус Настоящей борьбы. И когда рядом рухнет израненный друг И над первой потерей ты взвоешь, скорбя, И когда ты без кожи останешься вдруг Оттого, что убили — его, не тебя, — Ты поймешь, что узнал, Отличил, отыскал По оскалу забрал — Это смерти оскал! — Ложь и зло, — погляди, Как их лица грубы, И всегда позади — Воронье и гробы! Если, путь прорубая отцовским мечом, Ты соленые слезы на ус намотал, Если в жарком бою испытал что почем, — Значит, нужные книги ты в детстве читал! Если мяса с ножа Ты не ел ни куска, Если руки сложа Наблюдал свысока И в борьбу не вступил С подлецом, с палачом — Значит, в жизни ты был Ни при чем, ни при чем! 1975

РАЗБОЙНИЧЬЯ

Как во смутной волости Лютой, злой губернии Выпадали м'oлодцу Всё шипы да тернии. Он обиды зачерпнул, зачерпнул Полные пригоршни, Ну а горе, что хлебнул, — Не бывает горше. Пей отраву, хочь залейся! Благо, денег не берут. Сколь веревочка ни вейся — Все равно совьешься в кнут! Гонит неудачников П'o миру с котомкою, Жизнь текет меж пальчиков Паутинкой тонкою. А которых повело, повлекло По лихой дороге — Тех ветрами сволокло Прямиком в остроги. Тут на милость не надейся — Стиснуть зубы да терпеть! Сколь веревочка ни вейся — Все равно совьешься в плеть! Ах, лихая сторона, Сколь в тебе ни рыскаю — Лобным местом ты красна Да веревкой склизкою! А повешенным сам дьявол-сатана Голы пятки лижет. Смех, досада, мать честна! — Ни пожить ни выжить! Ты не вой, не плачь, а смейся — Слез-то нынче не простят. Сколь веревочка ни вейся — Все равно укоротят! Ночью думы муторней. Плотники не мешкают — Не успеть к заутрене: Больно рано вешают. Ты об этом не жалей, не жалей, — Что тебе отсрочка?! На веревочке твоей Нет ни узелочка! Лучше ляг да обогрейся — Я, мол, казни не просплю… Сколь веревочка ни вейся — А совьешься ты в петлю! 1975

КУПОЛА

Михаилу Шемякину

Как засмотрится мне нынче, как задышится?! Воздух крут перед грозой, крут да вязок. Что споется мне сегодня, что услышится? Птицы вещие поют — да все из сказок. Птица Сирин мне радостно скалится — Веселит, зазывает из гнезд, А напротив — тоскует-печалится, Травит душу чудной Алконост. Словно семь заветных струн Зазвенели в свой черед — Это птица Гамаюн Надежду подает! В синем небе, колокольнями проколотом, — Медный колокол, медный колокол — То ль возрадовался, то ли осерчал… Купола в России кроют чистым золотом — Чтобы чаще Господь замечал. Я стою, как перед вечною загадкою, Пред великою да сказочной страною — Перед солоно— да горько-кисло-сладкою, Голубою, родниковою, ржаною. Грязью чавкая жирной да ржавою, Вязнут лошади по стремена, Но влекут меня сонной державою, Что раскисла, опухла от сна. Словно семь богатых лун На пути моем встает — То мне птица Гамаюн Надежду подает! Душу, сбитую утратами да тратами, Душу, стертую перекатами, — Если д'o крови лоскут истончал, — Залатаю золотыми я заплатами — Чтобы чаще Господь замечал! 1975