— Какая-то откровенно-древняя модель. Ага, пистолет выпал из ладони покойного. Сейчас нагнусь и попробую рассмотреть получше… На чёрной рукоятке закреплена прямоугольная табличка светлого металла с приметной гравировкой: — «Пламенному чекисту Глебу Бокию — за достигнутые успехи в деле борьбы с контрреволюцией и саботажем. Председатель ВЧК Ф. Э. Дзержинский, 06.02.1919.».

— У-у-у, — со стороны улицы Димитрова долетели звуки приближавшихся автомобильных сирен. — У-у-у…

— Что там у тебя, майор?

— «Скорая помощь» и машина с «эмчээсниками».

— Это я подсуетился. То бишь, позвонил в МЧС, — похвастался генерал-лейтенант. — Они должны привезти с собой надувные резиновые лодки. Трупы-то надо вывозить с островка? Надо. Опять же, врачи и полицейские эксперты. Они, как известно, являются людьми насквозь интеллигентными и изнеженными. Негоже им, хилякам, босиком разгуливать по холодной весенней воде. Простудятся ещё, не дай Бог…

— Апчхи! — не выдержал Сомов. — Апчхи!

— Вот-вот, и я про то же толкую. Будь здоров, майор.

— Спасибо, Трофим Иванович. А вы… Вы сейчас где?

— В служебном авто, ясен пень. Где же ещё? — усмехнулся Тургаев. — На всех парах, но скрупулёзно соблюдая правила дорожного движения, несусь к проклятому пруду. Буду минут через пятнадцать. А за мной следуют три микроавтобуса с отважными бойцами СОБРа. Кому-то надо и элементарный порядок обеспечивать. Например, очистить берег пруда от праздношатающихся зевак, всюду сующих любопытные носы. Не говоря уже про настырных телевизионщиков, журналистов и корреспондентов. Твою Александру, елочки пушистые, я не имею в виду. Ей, красотке черноволосой, позволено абсолютно всё…

Началась скучно-однообразная рабочая рутина — пространные разговоры, бестолковая суета, межведомственные разборки. Все так и норовили «отползти» в сторону, переложив ответственность за принятые решения на коллег.

Но потом на объект прибыл Тургаев, рявкнул — по полной программе — пару раз, и всё нормализовалось. Забуксовавший было процесс сразу вошёл в рабочее русло.

Широкоплечие ребята из МЧС, испуганно оглядываясь на сердитого генерал-лейтенанта, быстро накачали оранжевые резиновые лодки и, по серьёзному работая короткими вёслами, доставили на островок врача, двух экспертов и следователя из районной Прокуратуры.

— Тесновато здесь, — недовольно косясь на Сомова, заявил следователь — мужичок желчный и хмурый. — Садитесь-ка, Павел Сергеевич, в лодочку и езжайте к берегу. Отогревайтесь… Не, я всё понимаю: генеральский любимчик, сегодня к вечеру, наверняка, не смотря на малое количество звёзд на погонах, будете назначены исполняющим обязанности Начальника Фрунзенского РУВД. Но, пардон, чем вы нам здесь можете помочь? Зубами клацаете. Отвлекаете сотрудников — голыми посиневшими ногами — от выполнения должностных обязанностей…

— Гы-гы-гы! — дружно заржали врач и эксперты.

— Идите вы к чёрту, уважаемые коллеги, вместе с вашим специфичным юмором, — беззлобно отмахнулся Пашка. — Апчхи! Мешаю? Ладно, уговорили, откланиваюсь. Всех благ. Работайте… Апчхи!

Оказавшись на берегу, он — первым делом — натянул на ноги штаны, носки и сапоги, после чего принялся озираться по сторонам.

Бравые «собровцы», выстроившись в ряд, умело отсекали от места происшествия толпу любопытных обывателей, щедро разбавленную ушлыми корреспондентами и журналистами, вооружёнными микрофонами, фотоаппаратами и диктофонами. Чуть в стороне от толпы, поводя из стороны в сторону разномастными кинокамерами, располагались не менее ушлые и наглые телевизионщики.

— Они, майор, успели тебя заснять, — хохотнул рядом знакомый мужской голос. — Типа — без штанов. Пикантный сюжетец, в гости по утрам не ходи, получится. Прославишься, добрый молодец, на всю нашу огромную страну… Гы-гы-гы!

— Ну, что вы, право? — засмущался Сомов. — И без вас, Трофим Иванович, хватает юмористов…

— Не обижайся, родной, — посоветовал генерал-лейтенант. — Ведомственный юмор — дело святое. Поддерживает, так сказать, стойкий корпоративный дух. Это ты ещё с флотскими оглоедами плотно не сталкивался. А мне в молодости как-то пришлось провести целых три с половиной месяца на борту противолодочного крейсера. Это, доложу, не фунт сладкого азербайджанского изюма. Вот, где юмористы. В том смысле, что волки позорные, хотя и морские… Головой вертишь по сторонам? Сашутку свою высматриваешь? Нет её здесь. Повертелась, покрутилась, снимков наделала на мобильник, со мной поболтала минут пять-шесть, рассказала про Привидение, а потом загрузилась — вместе с удочками и шмотками — в тёмно-бордовый «Жигуль» и усвистала. Вот, фляжку велела тебе передать. Заботливая… Скажи-ка мне, майор, а что ты делал — ранним-ранним субботним утром — на этом безлюдном берегу?

— Дык, учил жену рыбу ловить…

— Понятное и полезное дело. Одобряю и полностью поддерживаю… А водоём, значит, выбрал сугубо из прагматичных соображений? Мол, потому, что находится рядом с домом?

— Не совсем так, — приложившись к фляге, сознался Пашка. — Просто… Тянет меня что-то к этому пруду. Будто бы здесь спрятана-зарыта некая серьёзная тайна. Наверное, как пишут в толстых детективных романах: — «Природный инстинкт сыщика вёл его к намеченной цели…».

— Инстинкт сыщика — это хорошо, — одобрил Тургаев. — Значит, Павлик, ты правильно — в своё время — выбрал профессию… Что же за гадкая сволочь играется с нами? Нервных и доверчивых бастардов натравила друг на друга. Разыграла целый спектакль с Привидением… Что пушистыми ресницами хлопаешь так неуверенно? Допускаешь, что Призрак мог быть настоящим? То есть, природным?