— Верно, мальчик, — согласилась ведьма, — а сейчас остынь и подумай… нет ли у нее вещи, что подарил ей этот парень? Такой вещи, с которой она не расстается ни днем, ни ночью?

Риккен задумался, рыская по закоулкам памяти, как голодный зверь… и вспомнил…

Не так давно Мастер Времени, прежде чем отправиться с караваном в Земли Славы, подарил Мильде простой серебряный браслетик, но в него было заключено настоящее чудо: маленький механизм, с цифрами и стрелками. Он питался светом солнца и луны и спокойно тикал, отмеряя шажки времени."…Когда мне не спится, я слушаю, как мои часы тикают, и засыпаю сладко-сладко…" — вспомнилась Риккену случайно оброненная Мильде фраза…

— Верно, мальчик, — прервала его размышления ведьма. А теперь я скажу тебе, что есть вещи и Вещи. Вещь можно ценить выше драгоценных камней, выше золота, выше мифрила. Пусть она сделана даже из розовой медяшки, инкрустированной граненым стеклом… К дареной вещи относишься так же, как к тому, кто ее подарил… Я научу тебя, что делать…

…Риккен давно уже ходил по лесу по-хозяйски. Его не просто не решались трогать лесные обитатели — они даже замолкали при его приближении и нетерпеливо ждали, пока он скроется из виду. Тогда по цепочке птичьих голосов во все стороны разносилась весть: "Ведьмак! Ведьмак идет!"

…Мильде сидела на краю обрыва, белёсого в пушистых плетях ковыля. Далеко внизу начинались молодые хвойные леса, которым еще много веков подрастать, чтобы выращивать на ветвях добрые мечи…

Шаги она услашала и узнала сразу — южанин Риккен из страны песочных дюн так и не научился бесшумно пробираться через зеленые заросли.

— Здравствуй, Риккен, — улыбнулась Мильдегард.

— Здравствуй, Мильде, — мягко сказал ведьмак и сам удивился так резко потеплевшему своему голосу. Ему вдруг стало так светло на душе и тихо, что он было передумал делать то, зачем пришел. Но все же заставил себя сказать как можно беспечнее: — Пофехтуем?

— Конечно! — с радостью согласилась Мильде. Она знала, что боец из южанина замечательный.

Как-то сразу помрачнев (как всякий человек, когда идет против своей собственной воли), Риккен потянул из ножен кривой ятаган с угольно-черным блестящим лезвием.

Длинный клинок Мильде блеснул рыжим бликом, приветствуя восходящее солнце…

Они сошлись в бою осторожном и играющем, как друзья. Тут важно полное доверие: что тебя не ранят, даже если ошибешься; что друг всегда успеет остановить меч…

Риккен ждал. Он уже давно раздумал, но уверял себя, что потом такого малодушия себе не простит. И, уличив момент, резко ускорил клинок, ударив точно в запястье. Браслет, защитивший его, упал в траву блестящей змейкой, разбитый точно по двум половинкам суток на часах… По коже же не пролегло даже царапины.

— Прости… — сказал Риккен искренне. — Я песочный идиот…

— Ничего, — грустно ответила Мильде, баюкая серебряную ленточку на ладони, — ты же не хотел…

— Его уже не починишь, — пожал плечами Риккен. — Брось его лучше. Когда твой Мастер Времени вернется, пусть сделает тебе новый.

Мильде положила разбитый браслет в карман… Домой она и Риккен шли вместе. Спокойно разговаривали, будто никто ни в чем не виноват…

…Риккен бил не просто по браслету, застегнутому мужскими руками на женском запястье. Он бил по связи между двоими. Это ничего не значило бы, если б удар нанес простой смертный, а не юный ведьмак, унаследовавший силу самой могущественной когда-то ведьмы…

Теперь дело осталось довершить самой Мильдегард — выбросить браслет. Или просто не носить его больше (да его и невозможно сейчас носить!)

…Ведьмак не спал эту ночь. Мысли о победе заполняли все сознание, и сны шарахались от них, как звери в лесу — от самого Риккена.

А утром он пошел искать Мильде.

…Еще издалека он заметил, как блеснул на ее руке знакомый браслет.

Ошеломленный, он даже забыл поздороваться и пожелать доброго утра — Риккен подошел и взял Мильде за руку, пытаясь разглядеть, как же так…

Браслет, искалеченный, весь в зазубринах, с разбитым стеклышком молчащего теперь механизма, держался на руке, перевязанный просто кожаной тесемкой.

— Зачем ты его носишь? Он же разбился, — пробормотал Риккен.

— Потому что мне дорог тот, кто его подарил, — простодушно ответила Мильде. — Я подумала, что выбросить сейчас этот браслет — все равно, что отказаться от искалеченного в бою друга. Любимого…

…У Риккена в душе будто что-то сломалось… Он закрыл лицо руками — "Какой же я дурак!" — и побежал…