— Все! — решительно сказал детектив, отряхивая лохмотья. — Считайте, что я заработал очередную фобию… Однако, где это мы теперь?

Только сейчас Гильза поднял голову и огляделся.

Трудно было понять — такова структура этого мира, или же они находятся в каком-то огромном запутанном… Это слово выпало из головы, и никак не желало возвращаться, несмотря на все усилия…

— Лабиринт… — медленно произнес Хитрук.

— Да, точно — лабиринт! — встрепенулся Гильза. Вот оно, это слово!

Обширная плоскость, на которой они находились, перетекала в многочисленные пандусы или переходы, устремлявшиеся вверх и вниз, к таким же, сравнительно небольшим плоскостям, и все пространство вокруг было заполнено бесконечной мешаниной этих переходов — от плоскости к плоскости…

— Что-то везет нам на экзотические миры, — заметил детектив. — Что, нельзя было выбрать хоть один нормальный?

— Это ведь Хорос… — проговорил Гильза, заворожено разглядывая этот бесконечный лабиринт.

— Хорос… — проворчал сыщик. — Будто этим все сказано!

— Смотрите! — вскрикнул вдруг Следопыт, вскакивая на ноги. — Вон там!

Он указывал куда-то вдаль, где по одному из бесчисленных переходов двигалась маленькая человеческая фигурка.

— Неужто это… — щурясь, проговорил детектив.

И вдруг заорал:

— За ним!

Друзья бросились по ближайшему переходу, который, казалось, вел в нужном направлении. Они бежали, стараясь не упустить и вида далекую фигуру, которая то исчезала, прикрытая плоскостями и переходами, то появлялась вновь.

Наверное, бежали они долго. По крайне мере, так казалось. Потом перешли на усталый шаг. Затем и вовсе замерли.

— Что за чертовщина! — тяжело дыша, произнес Хитрук. — Мы совершенно не приближаемся к нему!

— Это какая-то иллюзия, — предположил Следопыт. — Мир-лабиринт, каких много. Хотя, я не понимаю, зачем мы гонимся за этим незнакомцем. Ведь вашего друга давно уже нет в этом мире…

— Так чего же ты!.. — возмутился было Хитрук, но махнул рукой и устало опустился на все такую же плоскую поверхность. — Ладно, поехали дальше!

Следующий мир встретил скитальцев куда более радушно: здесь было нормальное небо и солнце над головой, холмы и тенистый лес. Было тепло и влажно. Хотелось улечься под ласковые лучи местного светила — и загорать, загорать…

Следопыт немедленно уселся в густую траву — ловить ускользающий след Хороса.

— Вот это другое дело! — заявил детектив, с удовольствием потягиваясь и похрустывая суставами. — Хватит уже с нас экзотики!

Словно в насмешку над словами детектива из ближайших зарослей кустарника появились полуголые люди с копьями, сплошь покрытые дикими цветными татуировками.

Гильза немедленно ощутил, как холодная крепкая рука опустилась ему на шею. Рядом возникло жутко разукрашенное лицо. Выкаченные глаза впились в татуировку на шее.

— Враги! — удовлетворенно сказал приглушенный голос. — Они, все-таки решились!

Это переводил детектор, в виде амулета висевший на шее детектива.

— Мы не враги! — попытался возразить Гильза. — Мы просто…

— А это что? — оскалился размалеванный дикарь, ткнув острым ногтем в татуировку на шее Гильзы.

Он повернулся к группе соплеменников и крикнул:

— Апуа-Пуа прислали нам вызов! Это война!

Над лесом разнесся свирепый многоголосый вопль. На поляну высыпало множество столь же ярких, сколь и пугающих своим видом аборигенов.

— Ну, нет! — прорычал детектив, глядя на приближающихся парней с длинными копьями. — С меня хватит…

Он поднялся на ноги и принялся засучивать рукава своего рубища:

— Война так война!

В тот же миг у Гильзы словно сгорели предохранители. Он ловко извернулся — и двинул кулаком наглому аборигену промеж глаз. В руке у курьера осталось трофейное копье.

— А-а-а!!! — взревела толпа.

— Ага!!! — проревел в ответ детектив, потрясая над головой кулаками.

Гильза бросился на защиту детектива, у которого, видимо, от стресса, «поехала крыша». Но глядя на приближающуюся армию дикарей, он понимал: положение безнадежно.

— Я вас на куски порву! — орал сыщик. — Зубами грызть буду! Да я вас по судам затаскаю!

Аборигены плевать хотели на угрозы: они приближались.

— Вы у меня землю есть будете! — разорялся детектив. — Я научу вас родину любить, поганцы, эдакие, дикобразы!