— Не положено! — занудливо вещал ассистент. — Вам назначено? Вам не назначено! А у нас прием по записи!

— Да впустите вы его, Степан Игнатич! — крикнул сыщик.

Старикашка отпустил нежданного посетителя и с обиженным видом произнес:

— Простите, но я действовал по вашей же инструкции, Иван Одинович!

Детектив приложил руки к груди, воскликнув:

— Степан Игнатич, вы самый надежный ассистент в мире! Благодарю за бдительность! Отдыхайте!

Дверь в кабинет закрылась. Толстяк стоял, по-прежнему, набычившись, безумное выражение не покидало его лица. Мокрая от пота рубашка неряшливо вылезла из мятых брюк, кое-где не хватало пуговиц.

— Детектив, я ваш давний клиент, — прохрипел он. — И мне снова нужна ваша помощь…

— Что-то я вас не припомню, — прищурившись, сказал Хитрук.

— Да, конечно, — пробормотал посетитель. — Я же сменил личину. По вашей собственной рекомендации.

— Ах, вот как… Значит, так было нужно.

— Именно так! Так же, по вашей рекомендации я некоторое время скрывался, опасаясь расправы…

— Да, да, я вас вспомнил. Гильдин, верно?

— Да, я Гильдин! Я спрятался здесь, на Земле, был, как говорится, вне доступа… И вот, на днях я узнаю про Барьер…

Нижняя челюсть толстяка задрожала — и он вдруг упал на колени, пополз по полу к столу детектива. Попавшийся на пути Гильза отпрянул. Следопыт смотрел на происходящее удивленно и брезгливо, маг — спокойно и с некоторым интересом.

— Я не могу! — захлебываясь слезами, запричитал толстяк. — Я не могу оставаться взаперти! Мне страшно!

— Как это — взаперти? — не понял Хитрук.

Похоже, он сам опешил от этой истерики.

— Он не может долго оставаться в одном и том же мире, — пояснил Талерон. — Это такое свойство его расы.

— Поймите, любезный, — как можно вежливее заговорил детектив. — Я не могу снять Барьер. Я сам был бы рад, но…

— Выпустите меня отсюда!!! — вдруг бешено заорал толстяк, вскочил на ноги, подался вперед. — Я хочу убраться прочь из этого проклятого мира! Немедленно!

— Да не могу я, поймите меня правильно…

— Я убью вас! — возопил толстяк и с неожиданной для своей комплекции прытью бросился через стол, протягивая толстые пальцы к горлу детектива.

В тот же миг Талерон резко выбросил вперед руку. Глаза резанула ослепительная синяя вспышка.

И перед изумленным детективом повисла застывшая в полете «восковая фигура» нервного посетителя. Выглядела она весьма живописно — словно неведомый скульптор поставил задачей изобразить динамику полета и застывшую ненависть на лице летевшего.

— Ну, вот мы и дома! — выпуская к потолку густую струю дыма, сказал Хитрук. — Узнаю родную контору.

Он встал, покопался в столе и извлек оттуда сложенный кусок черной пленки. С самым невозмутимым видом набросил пленку на замершего в воздухе посетителя.

— Чтобы не отвлекал от более важных тем, — пояснил сыщик. — Пусть пока повисит, успокоится.

Оглядел присутствующих и добавил:

— М-да, всегда найдется кто-то, способный испортить радость возвращения. Хотя, думаю, это только для нас с Гильзой возвращение сюда — радость. После этого вопиющего беззакония, которое у кого-то повернулся язык назвать судом, я теряюсь в догадках: как это нам удалось столь легко отделаться?

Талерон, примостившийся на табурете в углу, возразил:

— У жителей Лагора совсем другое понимание случившегося. В их представлении Земля и раньше была не подарок. Теперь же, с подачи многочисленных беглецов, стала настоящим адом.

— К тому же, как я понял, они совсем не знают о реальной сущности эфирных существ, — добавил Гильза. — Они не знают, что есть не только те, кого мы называем «эфирными монстрами», а есть и вполне разумные, добрые сущности. Но все, что известно о них, построено на каких-то слухах и домыслах, а правду лагорийцы просто не хотят слышать!

— Что ты хочешь, Гильза, — усмехнулся Хитрук. — Это же Лагор, средневековье (без обид, Талерон)! Инквизиторы, может, и знают правду. Только зачем им делиться ею с народом? Так легче управлять толпой. И, в конце-концов, инквизитору не столько хотелось убить нас, сколько насолить Хоросу, да и Земле в целом. Барьер поставлен, те кто пытались его снять — отправлены под колпак. Мавр сделал свое дело, мавр может удалиться… Одного я не пойму, зачем ты, Следопыт, последовал за нами?

— Ну, конечно же, не ради самоистязания, — усмехнулся Следопыт. — Во-первых, я бывал в таком множестве миров, что меня не так-то просто напугать слухами. Ну, а во-вторых, с моей стороны было бы просто низко остаться в стороне с такими вот трофеями…