– Смотрите! – закричал он летчикам.

– Ой, мальчики, уже гонят! – воскликнула Марина.

Из города под гору бежал человечек в калошах, а за ним ватага ребят во главе с тетей Зоей, Петей, Ильгизом и Эльмирой.

Офицеры соскочили с перил, сбились в плотную группу. С застывшими улыбками они смотрели на подбегающих и молчали. Казалось, они еще не до конца верили, что эта минута пришла.

Совсем недалеко от моста человечек вдруг поднялся в воздух и полетел над рекой, выкрикивая сквозь хриплый перебивчивый вой своих двигателей:

– Чучеро ру! Хиопластр фраомоностр! Кукубу! Зилам жирнау жрав олеонон! Га-ча!

Летел он тяжело, с завалами, видно, что из последних сил.

Летчики побежали вслед за ним по мосту, следя за его полетом взглядами знатоков.

– Эх, где мой «Як»?! Где мой «Ильюшин»?! Где моя «Аэрокобра»?! – с досадой кричали они.

Малахитов на бегу расстегнул брезентовый портфельчик.

– Наверное, не нужно стрелять, – сказала ему Марина.

– Я так, слегка, в пяточку, – улыбнулся Малахитов, вынул из портфельчика Петину рогатку и прицелился.

Пораженный в пятку человечек гукнул, ухнул, раскорячившись, приземлился на другой стороне реки и побежал по мокрому полю, прихрамывая.

– Петя, спасибо за рогаточку, – сказал Малахитов и протянул своему боевому другу морскому десантнику Пете его грозное оружие.

– Пожалуйста, Женя. Всегда, когда понадобится, мое оружие к вашим услугам, – сказал мальчик.

– Вперед! – скомандовал Малахитов.

– Есть вперед! – ответил Петя.

Незнакомец бежал уже тяжело, калоши его вязли в липкой черной земле, но он почему-то не хотел с ними расстаться. Толпа детей и военных бежала за ним по пятам, но он по-прежнему в самое последнее мгновение уходил из-под рук.

Впереди в одном из маленьких озер стоял по пояс в воде обнаженный и мощный, как жабий царь, Борис Мамочко.

– Берлин брал! Кровь мешками проливал! – завопил он, нырнул, выпустил пузыри и снова появился. – Вся грудь в крови! – истерически завизжал он, сделал паузу, лукаво с загадочной улыбкой потупился, а потом рявкнул: – Искусана клопами! А-ха-ха! А-ха-ха! Червонец за шутку, граждане! Яйцами, глюкозой!

Погоня пронеслась мимо.

Впереди на берегу сидел с удочками Камил Баязитович. Увидев бегущих, он с удовольствием произнес:

– Вот это щучка! Приятный сюрприз!

Он попытался перехватить человечка в калошах, но тот, истошно взвыв, перепрыгнул через него. Камил Баязитович присоединился к погоне.

Впереди на пригорке, расставив свою треногу, суетился дядя Лазик. Рядом стояла Нина Александровна в лучшем своем платье и с хризантемой в руке.

– Внимание! Снимок для истории! Нина Александровна, свет!

Самолюбовер подняла хризантему, вспыхнул магний, озарив на мгновение жестким светом всю равнину.

Человечек на бегу сбросил калоши. Одна за другой калоши взорвались в воздухе. Со свистом пронеслась и скрылась за горизонтом шляпенка, принявшая в воздухе очертания металлической тарелки.

Человечек сбросил пальто, и оно осталось стоять на берегу болота, как какая-то нелепая скульптура.

Оставшись в полосатом трико, человечек прибавил скорости, как вдруг в розовато-зеленом, перламутровом небе запели серебряные трубы, и на горизонте появились очертания гусара-трубача, слона, верблюда, танцующих коней, медведей и скоморохов.

– Ру! Ру! Фраомоностр! – взвыл человечек, тяжело поднялся в воздух и, обессилев, рухнул вниз, прямо на дно болота.

Мелькнули в глубине зловеще знакомая косая челка и шутовские усики, погас оскал зубов, разошлись круги, и болото затихло.

– Капут Адольфу! – проговорил Малахитов и вытер пот со лба.

Женская рука легла на голову спящего у театральной колонны мальчика.

– Мама… – нежно улыбнулся, не открывая глаз, Петя. – Мама, это ты?

Рука, потрепав его вихры, скользнула на щеку. Марина склонилась к нему, поцеловала в лоб и прошептала:

– С победой, Петенька…

Не открывая глаз, мальчик нащупал руку сестры и сжал ее.

– Ты только не бойся, Маринка… Ты только ничего не бойся…

– Я не боюсь, мой мальчик. Ведь ты со мной…

На площади все еще танцевали. Вся площадь кружилась в стремительном вальсе. Петя открыл глаза и прямо над собой высоко в бескрайнем небе увидел блестящий на солнце самолет. Он летел в мир без войны, в будущую Петину юность…

1970

апрель – август – ноябрь