– Водитель автомашины ВАЗ-2103 под номером 41–26! Прижмитесь к бровке и остановитесь!

Перед нами перекресток, на котором и расположен пост ГАИ, современное и довольно красивое сооружение – стеклянная сфера, висящая на бетонной ноге.

Здесь довольно сложная система разъездов и несколько светофоров со стрелками. Основная дорога, шоссе европейского значения, назовем ее условно дорога Е-7. Эту дорогу пересекает трасса «Север – Юг», тоже широкая, с напряженным движением. Кроме того, от перекрестка отходит асфальтовая ветка к научному городу Цветограду. Шикарный монументальный гранитный указатель направлен в сторону этого города, чьи плоские крыши видны на горизонте среди зеленых кущ.

Уже начался новый грохочущий день перекрестка. Колонна пустых самосвалов выстроилась в ожидании стрелки на Цветоград. По Е-7 в обе стороны мелькают легковые машины. Прокатил грузовик-«мерседес» югославской фирмы «Ядран». На трассе «Север – Юг» скапливается перед красным светофором все больше машин.

Между тем «схваченный» Ермаковым «жигуленок», как две капли воды похожий на тот, что мы только что видели в кювете, и тоже желтенький, прижимается к бровке цветоградского шоссе и останавливается.

Из него вылезает, досадливо глядя на часы, раздраженно что-то бормоча, совершенно седой, но вполне молодой еще (лет 35±2) человек, научный сотрудник физического института Олег Прянников.

У водителей-любителей по отношению к милиции – ГАИ существует неизвестно откуда взявшееся, но вполне уже укоренившееся выражение шкодливого, но в то же время как бы и балованного ученика перед суровым, но в то же время и как бы добрым учителем.

Ермаков приблизился с каменным лицом – никакой поблажки. Притронулся к козырьку.

– Здравствуйте. Старший инспектор дорожного надзора капитан Ермаков. Позвольте ваши права.

– А в чем дело, товарищ капитан? Я, кажется, ничего… – с деланой веселостью начал «отбрехиваться» Прянников, но взглянул на лицо стража порядка, осекся и вытащил документы.

Ермаков открыл права.

– Вы, Олег Павлович, не включили правый сигнал поворота и, кроме того, пересекли сплошную линию.

– Торопился на стрелку проскочить, – пробормотал Прянников. – Сколько с меня?

Ермаков медленно поднял глаза. По скулам его прокатились желвачки, прокатились и исчезли: рефлексы у нас в порядке и ярость сдерживать мы умеем. Без выражения он сказал:

– Приглашаю вас на лекцию в воскресенье, Олег Павлович.

Прянников вдруг страшно огорчился. Реакция не соответствовала наказанию.

– Инспектор! Бога побойтесь! Послушайте, я десять лет за рулем…

Он прервал свою сбивчивую речь, когда понял, что унижается.

Теперь двое мужчин смотрели друг другу в глаза и красноречиво молчали.

Сигнал сирены прервал это их красноречивое молчание.

На перекрестке остановилось все движение. Под эскортом мотоциклистов к площадке поста ГАИ провезли на буксире изувеченный на 105-м километре «Фиат».

Прянников молча провожает взглядом эту печальную процессию.

Ермаков, выписав повестку, возвращает Прянникову его права.

– Всего доброго, Олег Павлович. Впредь будьте внимательнее.

Все по уставу: вежливо, без эмоций, рука под козырек.

Прянников выхватывает права, бросается к своей машине.

Ермаков медленно идет к центру перекрестка.

Зажигается зеленый свет. Автомобиль Прянникова с гневной рявкающей отсечкой проносится мимо Ермакова.

Ермаков дает свисток еще какому-то водителю и показывает жезлом – остановитесь.

– Лютует Ефимыч, – говорит Чеботарев вошедшим в помещение поста товарищам.

Те понимающе кивают – понятно, дескать, понятно: причина «лютости» командира им ясна.

Раздраженный, хмурый Прянников идет по коридору института, входит в свою лабораторию. Сотрудница протягивает ему телефонную трубку.

– Олег Павлович, вас Вильнюс вызывает!

Далее последовал такой малоприятный диалог:

– Привет, Игорь! Олежка, дорогой… Что тебе, Игорь? Что с тобой, Олег? Ничего, короче! К тебе выехал наш сотрудник с материалами. Напрасно, машина загружена на три месяца вперед. Олег, ты еще занимаешься йогой. Попробуй «облако» – успокаивает…

Трубка сердито брошена на рычажки.

Смена капитана Ермакова прибыла в отделение для сдачи дежурства.

Офицеры Чеботарев, Валько и Мишин отправились получать зарплату и смешались с офицерами других смен.

Дружинник Вика Жаров с восторгом рассказывал шоферам о катастрофе на 105-м километре:

– …И вот, ты понял, чувак, вместо того чтобы по газам, ты понял, по тормозам врубает, а скоростенка, ты понял, восемьдесят, ты понял, и его раскручивает, понял ты, как центрифугой, и он Сашке Фофанову, а тот, как бобик, смурной, ты понял, в заднее колесо и – Хиросима, ты понял! – они в кювете, Сашка – в отключке, ты понял, как все клево получилось!