– Да, – кивнул Прянников.

Ермаков хотел еще что-то сказать, но тут два снопа света вырвались из-за поворота дороги, а за ними и сам безумный «КрАЗ».

– Это он! Видишь? Откуда? Вперед!

Снова началась погоня.

Силуэт, кажется, и не заметил, что его кто-то преследует. Он был теперь в «полном кайфе» и подвывал иной раз Грэгу Блубери, глотал из горлышка какое-то пойло.

Автомобиль Прянникова шел впереди и сбоку от «КрАЗа».

Ермаков смотрел на лицо Силуэта и слушал, что верещала сейчас на разные голоса его «ходилка-говорилка».

– Внимание по всем постам! – доносилось до него. – Угонщик «КрАЗа» разрушил и ограбил продовольственный магазин в Цветограде. Там же разрушенная дача. Уходит в неизвестном направлении. Внимание, всем, кто знает местонахождение капитана Ермакова…

Вдруг Силуэт глянул вниз и увидел погоню. Увидел Ермакова и Прянникова, оба лица совершенно отчетливо.

– Кайф, – бессмысленно пробормотал он и еще через миг заметил, что стрелка бензометра в его машине лежит ниже нуля.

– Кайф… кайф… кайф…

Вдруг (он и сам не понял, как это произошло!) «КрАЗ» выскочил на летное поле аэропорта. Повсюду светились посадочные огни. Блуждали прожекторы. Гигантский «ТУ-154», еле-еле разойдясь с «КрАЗом», ушел в высоту. Силуэт выкрутил до предела руль направо, и тягач ушел с бетонной полосы, врезался в ближний лесок и повалился на бок.

Когда Ермаков и Прянников подбежали к тягачу, они увидели, что в кабине никого нет.

– Вон он, – показал Прянников.

Вдали огромными длинными шагами, попадая в полосы света, неслась по кромке леса юношеская фигура.

– Он бежит к аэровокзалу, – сказал Ермаков. – Включил инстинкт самосохранения. Улететь хочет.

Отошел от тягача и сел за руль «Жигулей». Прянников сел рядом. Поехали.

– Куда? – как бы между прочим спросил Прянников.

– К аэровокзалу, – спокойно сказал Ермаков.

Занимался уже рассвет, когда они подъехали к аэровокзалу и остановились на паркинге лицом к стеклянной стене. За стеной сидели и лежали в креслах сонные пассажиры. Толпа стояла возле столов регистрации, у справочного бюро и у кассы.

Там, у кассы, они увидели Силуэта. Кое-кто из пассажиров посматривал на него, но в основном он не привлекал особого внимания.

Прянников боялся что-либо сказать или посмотреть на своего нового друга. Наконец глянул и увидел что Ермаков сидит, откинувшись в кресле, закрыв глаза.

…«Колхида» неслась с горы прямо на автомобиль сопровождения. За спиной Ермакова работали ногами защищаемые им велосипедисты. Он поворачивал руль и подставлял «колхиде» свой бок.

…Он поворачивал руль и подставлял «колхиде» свой бок.

Открыв глаза, Ермаков включил «уоки-токи».

– Внимание. Говорит капитан Ермаков. Держу угонщика. Патрульную машину к зданию аэровокзала. Повторяю…

Он вышел из «Жигулей».

– Я не могу с тобой пойти, Петя, – сказал Прянников. – Один могу, но с тобой я не могу идти к нему.

Силуэт увидел их обоих из-за стекла и теперь стоял, не в силах сделать больше ни одного движения.

– Спасибо, Олег. Больше ничего не нужно, – сказал Ермаков. – Все четко.

Он двинулся было уже к стеклянной стене, но Прянников задержал его за рукав.

– Одну минуту, капитан, – он протянул ему свой техталон. – Забыл просечку?

Несколько секунд они смотрели друг на друга, тепло и невесело улыбаясь.

Потом Ермаков щелкнул компостером, козырнул и медленно направился к стеклянной стене.

Силуэт смотрел ему прямо в лицо.

Прянников смотрел ему в спину.

Ледяные торосы причудливой формы со свисающими шапками снега образуют безжизненный и дикий арктический пейзаж. У подножия торосов возлежит семья белых медведей.

Над торосами реклама:

«!Покупайте мороженое «Аляска»!»

Медведи томятся, им невыносимо жарко, они заключены в вольере зоопарка некоего средиземноморского города.

Вокруг вольера томится веселая разухабистая публика, среди которой много моряков. Публика криками, жестами, оглушительным свистом пытается расшевелить медведей, но те недвижимы и апатичны.