Вот на чем сосредоточился пытливый шпионский ум и интуиция? Тьфу, некоторым особам только в обществе вег-дичей пьянствовать. Идиотка неугомонная.

— Ты смотришь как мужчина, — тихо сказала леди Несс.

— Горы, реки, седла, — неловко улыбнулась Катрин, — огрубела, одичала. Охамела. Прошу простить. Вы очень красивы, и в горах, да и на холодном севере такого изящества не увидишь.

— Глупости, — довольно резко прервала хозяйка. — Оставим неуклюжие комплименты. Если меня и можно было назвать изящной, те времена давно миновали.

— Да как будет угодно, — пожала плечами Катрин, — моя невоспитанность позволяет мне не настаивать. Пойду я, пожалуй. Ширитти был великолепен, уж не сочтите за неуклюжий комплимент. И спасибо. Было приятно познакомиться, — визитерша встала.

— А как же наша сделка? — спросила леди Несс, баюкая в тяжелых от серебра ладонях изящный тонкостенный бокал.

— Никак, — Катрин примирительно улыбнулась, — у меня уйма срочных дел. Но деньги остаются у вас как плата за наглое вторжение и беспокойство в неурочное время.

— Беспокойство? — хозяйка поставила бокал. — Беспокойство начнется после того, что я тебе скажу. Лорд Найти здесь был. Остался доволен. Действительно приятный мужчина. Смел и, бесспорно, самолюбив. Особенным скромником его не назовешь, но специфических пожеланий не высказывал. Впрочем, у нас это и не принято — не желаем гневить богов. Лорд-командор из приличных, воспитанных лордов, в этом можешь не сомневаться. Но девочки запомнили его странные слова. Еще бы, магических заклинаний у нас все побаиваются, а он повторял их как заведенный. Необычные у милорда словечки. Не глорские.

— Что именно говорил?

— Повторял «кейф, кейф». Сарателлу называл какой-то «барби». Это о чем-то тебе говорит?

— Вполне. Благодарю.

Леди Несс посмотрела на сияющую гостью:

— Что ж, я рада. Мы еще должны договориться о…

— Нет, я получила все что хотела.

— Опрометчивые слова. Могу угадать, от чего ты не откажешься…

От хорошей ванны Катрин действительно не смогла отказаться. —

…В первый миг вода показалась слишком горячей и густой. Похожей на масло: тяжелой и почти непрозрачной. Благовоний не пожалели. Сине-розовая пленка плотным контуром обрисовала руки и ноги шпионки. Возможно из-за этой цветной магии Катрин не испытывала и тени неловкости перед прислуживающей невольницей. Женщина с ошейником на шее была так же безлика и бесшумна, как и тени танцующие на стенах. На широких бортах ванны стояли серебряные чашки светильников — крошечные огоньки трепетно мерцали. Было лень гадать, почему они разноцветные, и что именно намешано в тягучей воде. Аромат ласкал ноздри, Катрин чувствовала себя слегка опьяненной. Вода, смешанная непонятно с чем, или выпитое ширитти было тому виной, — безразлично. До опасной грани, за которой пряталось безрассудство, еще далеко. Оба ножа лежали на зеленоватом мраморе под рукой купальщицы. Катрин делала маленький глоток из неизменно полного бокала, снова окунала руку в густое тепло. Шпионка давно не чувствовала с таким наслаждением собственную кожу — чистую, мягкую. Казалось, царапины и ушибы без следа растворились в маслянистом покое. А может, тех царапин вообще никогда не было?

Рабыня неощутимо занималась ногтями гостьи на руках и ногах. Потом появился узенький серп бритвы. Катрин и забыла, что некоторые вещи можно делать и не собственноручно. Ноги удобно лежали на мраморных бортах. Коже было все так же тепло и уютно, будто конечности продолжали парить в сине-розовой неге. Кажется, рабыня сменилась. Катрин не любила на них смотреть. Каждый носящий ошейник в Глоре вызывал у шпионки брезгливую жалость. Хорошо, что невольники были не так уж и многочисленны. Как можно мириться с цепью в столь свободном и бескрайнем мире — для Катрин оставалось поистине неразрешимой загадкой.

Пополнив ванну еще несколькими кувшинами горячей и обволакивающей смеси, женщина-невидимка исчезла. Катрин лежала в тишине. Иногда казалось, что сквозь стены доносится далекая музыка. Флейта? Или это ширитти так с воображением играет? Ноздри глубоко втягивали аромат. Катрин начинали нравиться густые, до тяжести вдоха, благовония.

Как всё-таки похоже…

Эта ванна, маленький бассейн, созданный отнюдь не для косметических процедур. Легко представить, как здесь удобно уединиться вдвоем, а то и вчетвером. Эти продуманно зализанные очертания шлифованных бортов: томный и бесстыдный дизайн.

Грудь давно напряглись. Так часто появляющееся чувство предательства сегодня было особенно остро. Предвкушение измены щекочет, разливается дразнящим ядом. Сегодня леди-бродяга плохая. И Флоранс где-то далеко, но тоже плохая. Стонет в чьих-то объятиях, наслаждаясь и не желая наслаждаться…

Нужно успокоиться, Несс не придет. Хотя гостья очень и очень не против…

Катрин закрыла глаза. Пора заканчивать вариться в этом сиропе. Время не ждет.

Вставать не хотелось. Катрин чуть не захныкала, вырываясь из тягучих объятий ванны…

Мгновенно рядом возникла служанка. Укутала в простыню-тогу из мягкой белой ткани. В безмолвном поклоне позвала за собой. Одежду и собственное оружие Катрин рабыне не доверила.

…Массаж. Сильные и вкрадчивые руки. Гостья постанывала, сначала про себя, потом без стеснения вслух. Из тела окончательно уходила, казалось, навеки поселившаяся в нём заскорузлость: и жесткость гор, и вроде бы забытый давным-давно холод, боль ушибов, жжение ссадин… Да, две бабы-костоправши умели изгонять ненужную память из человеческого тела.