— Как это, это не правда, — протестовала Саша, — они должны были выдать…

— Вот, что с ним подлаешь, — развел руками Гриша, с миной взрослаго человка, как бы говоря, «что против рожна не попрешь».

— Да вы отсюда должны телеграмму послать я вам вышлют.

— Не вышлют, говорю, сказали мал я еще, вот и все. Все равно этим лтом кончу, а потом, может и в Россію подем.

— Вы хотите в Россію хать? — спросила Саша.

— О, отец хотя-бы и сейчас, — взмахнув кепкой, которую он держал все время в рук, — да не пущают. А вы подете? — в свою очередь спросил Гриша, глядя на Сашу.

— Да, мы тоже подем, но не сейчас, как ты говоришь, я хожу теперь в комерческую школу, бросить нельзя, что-же папа даром деньги-то заплотит. Через год я кончу и тогда подем, тогда я могу там получить хорошую должность; я буду знать: стенографію, бухгалтерію и англійскій язык.

— Англійскій-то язык и я знаю: — а вы знаете большевистскую программу? — задал вопрос Гриша.

— Нт, — покраснв отвтила Саша, — я была на балу в шестом социалистическом отдл, хотла поступить членом, но меня не приняли.

— А сколько вам лт? — спросил Гриша.

— Пятнадцать.

— Знаешь что, — воскликнул Гриша, — ты не только хорошаго мста, а по большевистской программ должна будешь ходить еще в школу до восемнадцати лт и по окончаніи школы, правительство на свой счет высылает всх за границу на три года; для того, что-б еще больше научиться, здить по разным государствам, смотрть что у них есть хорошаго и новаго, вот как там.

Я этого не знаю, — отчасти озадаченная, сказала Саша, собирая крошки хлба около своего блюдца и кладя их на послднее. Ея братья изумленно смотрли на Гришу, видимо, подавленные его познаніями.

Гриша-же сознавал, что побда осталась за ним, но он не гордился ею, он имл доброе сердце и, не желая Сашу ставить в неловкое положеніе, быстро измнил тему разговора.

— Знаете что, — весело улыбаясь воскликнул он, — у Вильсона горло заболло; договорился…. Ха-ха-ха, — залился он задорным смхом. Его смх заразил всх: смялись не извстно над чм, над Вильсоном-ли или над самим Гришей, который при послдних словах с такой комичностью махнул своей кепкой, как бы говоря: «Но все пропало».

В дверях кухни показался смющійся Лаішн и? закуривая папиросу, проговорил:

— Это у него, наврное, от Лиги Націй, вдь сколько времени все о ней говорят и говорят; «а воз все не двигается с мста».

— Да это не воз, эта лига націй есть труп мертвый, — воскликнул Гриша, — да и не труп, а туловище без рук, без ног и без головы, оно мертвое и не двигается и не двинется, и его выбросят вот так, — он толкнул одной и другой ногой, точно что-то отбрасывая, — да его уже и выбросили. Теперь засдают три великіе и строят мир.

— А я читал, что четверо, — замтил Ланин.

— Нт, трое, Италія уже вышла, — воскликнул Гриша, — то что она хочет, ей не дают.

Вильсон тоже хотл уйти, но еще остался, уйдет и он, останутся двое, потом и они уйдут, или их прогонят; ничего они не сдлают.

И что они там длают, они там мир и не думают длать, они там только говорят, ругаются и спорят; каждый хочет только длить и себ захватить больше.

— Да, — сказал Ланин, — с Германіи хотят взять что-то около ста милліардов….

— Сто, нт не сто, а больше как двсти хотят взять с нея, — перебил Ланина Гриша и засмялся, — а она знаете, тридцати милліардов со всми требухами-то не стоит, гы-гы, — продолжал он смяться. Ланин с восхищеніем смотрл на мальчика, его приводили в восторг его пониманіе и сужденіе, ему хотлось, что-б он говорил больше и он сказал:

— Да, они там торгуются, спорят да говорят, а большевики дло длают.

— Большевики-то, да, да, — быстро подхватил Гриша и продолжал, глядя на Ланина. — Знаешь, они могли бы там, в Сибири побить союзниковъ, как кур, как цыплят, — махнул он своей кепкой, — но они не хотят их бить. Они знаете, длают так, — он вышел на середину кухни и, сунув кепку под мышку, выставил руки вперед, — окружат их пулеметами со всх сторон, — при этом он загребал руками невидимыхъ врагов и, сложив ладони так, точно, держал в них пойманную пташку, продолжал, — и держат их в середин, но не бьют, а только дают им читать книжки и прокламаціи; — а потом, вот так сдлают им маленькую щелочку, — Гриша разжал чуть чуть концы своих пальцев и продолжал, — и выпустят, говоря: «Идите только на Свер; откуда пришли»; вот как они длают.

Вс с большим интересом слушали маленькаго оратора. Маша с застывшей улыбкой сидла на стул и глазами, как бы заглядывая Гриш в рот, с нетерпніем ожидая, что он еще скажет. Вс дти Дубова с широко отіфытыми удивленными глазами смотрли на него, не спуская глаз, особенно мальчики. Ланин улыбаясь, курил и, когда Гриша кончил, сказал:

— Ну брат, вот так ты, молодец. — Знаешь, ты на митпнг мог бы ораторствовать, честное слово.

Гриша стоя вновь в своем простнк, сконфуженно, отвернув лицо в сторону проговорил: