— Из-за меня?

— Глория страшно не хотела лгать под присягой. Я ее понимаю. За такое можно и в тюрьму угодить. Меня пару раз сажали за решетку, и, честное слово, дорогуша, не хотела бы я застрять там надолго.

Я молчала, размышляя. Отношения Глории и ее сожителя испортились незадолго до его смерти. Почему толстуха и словом об этом не обмолвилась? Не потому ли, что отлично сознавала: ссоры с Бартлетом могли стать поводом подозревать ее в убийстве?

Мысль моя лихорадочно работала. И не для того ли Глория обзывает меня убийцей, дабы отвести подозрения от собственной персоны? Известный прием: громогласно обвиняй другого, тогда на тебя никто не подумает.

О том же, что Бартлет в день смерти намеревался встретиться со мной, мы также знаем исключительно со слов Глории. А если она лжет? Неужто Глория столь умна? Тогда она это очень хорошо скрывает.

И не напилась ли она, чтобы заглушить угрызения совести? Когда убьешь близкого человека, наверное, хочется забыться.

Я сверлила взглядом толстуху, храпевшую, как рота солдат.

— Она ужасно злилась на Эдди последнее время, — добавила Сиси.

Так-так. Только ли Глория желает отвести от себя подозрения? Возможно, миз Смак нарочно рассказывает о размолвках Глории с Бартлетом, чтобы самой остаться в тени?

В отличие от Глории, Сиси ума не занимать. Она сразу смекнула, что отозвалась о Бартлете чересчур жестко. Не было ли у нее причин убить его?

И не выдумала ли она разногласия, якобы возникшие между Глорией и Бартлетом? Мне хотелось бы расспросить толстуху, но, прислушавшись к храпу, я сообразила, что сейчас легче было бы допросить Бартлета.

Зато у Матиаса нашлось о чем спросить Сиси.

— Вы случайно не знаете человека по имени Портер Мередит? Его имя было на папке, в которой лежали фотографии.

— Портер Мередит? — Наша собеседница покачала головой. — Не припоминаю. Но я знавала много мужчин. — Она просто констатировала факт. Не хвасталась, но и не стыдилась. — И доложу я вам, далеко не все сообщали мне свои настоящие имена.

— Не может быть.

— Может. — Ее губы дрогнули в улыбке.

Я улыбнулась ей в ответ, вдруг осознав, что она мне нравится. Сиси Смак была честным человеком, без претензий и жалости к себе. Что в этом плохого?

Остался последний вопрос, который мне не терпелось задать.

— Не хочу показаться грубой, но Сиси Смак — ваше настоящее имя?

Хозяйка даже бровью не повела.

— Представьте себе. Мое полное имя — Сесилия Магдалина Смак. Возможно, мне на роду было написано заниматься тем, чем я занималась. — Она опять улыбнулась. — А возможно, имя тут ни при чем. Мне всегда нравилась идея продавать товар и в то же время не расставаться с ним.

Даже я слегка оторопела и порадовалась тому, что Глория дрыхнет и не слышит откровений хозяйки. Хватило Матиаса. У него случился приступ кашля.

Я и головы не повернула в его сторону. Это сделала миз Смак.

— Портер Мередит вполне мог быть отцом девочки. По этой причине Эдди и хранил эти фотографии в его личном деле.

— Мы тоже так думаем, — согласилась я.

— Если он был отцом Дженни, то он законченный подонок.

Что тут скажешь? Портер мог напечатать на своей визитке: "Портер Мередит. Подонок с большой буквы".

Я задумчиво смотрела на фотографию.

— Хотела бы я показать это Портеру и посмотреть на его физиономию.

Это были мысли вслух, но их стоило озвучить!

Мне вдруг стало абсолютно необходимо взглянуть на физиономию моего бывшего дружка. И не позже чем через полчаса.

Похоже, Матиас догадался, о чем я думаю. И закатил глаза.

В контору Портера я вознамерилась отправиться без промедления, пока не пропал запал.

Торопливо распрощалась с Сиси, поблагодарила за помощь и двинулась к Глории. Дабы поставить ее на ноги. Матиас привычно бросился мне на подмогу. Казалось, отныне мы всю оставшуюся жизнь будем таскать Глорию за собой, как чемодан, который некуда приткнуть.

Миз Смак избавила нас от этой мрачной перспективы.

— Да не трогайте вы ее, пусть отдохнет. А когда проспится, я отправлю ее домой.

За это предложение я ухватилась, как за спасительную соломинку. Матиас едва не сиял от счастья.

Я снова рассыпалась в благодарностях, более пылких, чем прежде.

— Итак, — начал Матиас, когда мы вышли из "Ивового Гребня", — ты намереваешься отправиться в центр? Прямехонько в контору мистера Мередита?

По его тону можно было решить, будто я вздумала поехать в центр, чтобы кинуться под колеса автобуса.