Шрифт:
2. Нравится ли вам советская литература? Хорошо ли вы ее знаете? Кто, по вашему мнению, был самым крутым советским литератором? Сталин отравил Горького или Горький помер сам, без посторонней помощи?
3. Справедливы ли слова старухи Изергиль о том, что в жизни всегда есть место подвигу? Ее ли это слова?
4. Следует ли нормальному человеку участвовать в политической жизни страны или следует послать политику куда подальше? Например, «к Бабаю на шестой километр мухоморы собирать», как выражаются сибирские бичи.
5. Зависит ли что-нибудь от нас в этой жизни или «всё будет, как будет, ведь как-нибудь да будет»? Пойдете ли вы еще когда-нибудь на выборы?
— Наши современники изменились. Они все время очень куда-то торопятся.
— Москва в XIV веке была исключительно пешеходная, а сей час нужно два часа ехать на метро, чтобы куда-нибудь попасть.
— Зато в масштабах страны и мира расстояния сокращаются. Железнодорожный путь от Москвы до Владивостока теперь занимает всего лишь неделю. У меня есть слабая надежда на электронную почту и Интернет как на средства против одичания. Мы по скайпу свекровь и тещу знакомили. Вышло очень трогательно.
— Самым крутым «совком» был В.В.Маяковский. Неслучайно Гуталин назвал Маяка «лучшим и талантливейшим». А что касается отравы, то на кой бы черт Сталину этот самый Горький сдался, уже полностью выдрессированный и укрощенный?
— Старуха и сказала про «место подвигу», а все советские люди десятилетиями это повторяли за старухой.
— Если политику послать на этот самый шестой километр, то на что политики жить будут?
— Лично я политику давно послала к Ёкарнаму Бабаю. На выборы не хожу с 1996 года.
— Ёкарный Бабай тоже на шестом километре живет или еще дальше?
— По сравнению с неандертальцами люди не изменились, а по сравнению с временами Гомера, Петрония, Свифта, Гоголя и даже Горького изменились в худшую сторону.
— Изменились люди. Я вот иду недавно около школы, что неподалеку от моего дома, и там микроскопические девочки-школьницы таким матом кроют, что им позавидовали бы кронштадтские революционные матросы.
— Сейчас кругом сплошные революционные матросы.
— Ковырятели и изучатели генов утверждают, что ничего в человечьем наборе хромосом не изменилось. Всякий современник горазд высадить близкому глаз горящим вертелом, набить брюхо. Копыт у них мало и душа чернее, нежели у гуингмов.
— Вот мое любимое стихотворение:
У НИКИТСКИХ
Бронзовый Толстой заплыл жирком, развалился в кресле, правоверный. И пугает радужным стеклом горьковский особнячок модерный. Капая слезами на сукно, там читал стихи волгарь вампиру. В лилиеобразное окно беспробудно окал миру. Но поют дубовые часы. И, смирив позыв к зевоте, встал вампир, сказав в усы: — Пасыльней, чем Фауст Гёте! Алэксей Максимыч, вы поэт. И поднес ему в награду театральную коробочку конфет, в чьей помадке много яду. …И сломалась сормовская жердь. Багровея, приподняли и в стены кремлевской твердь навсегда замуровали.1976
Цитируется по книге: Юрий Кублановский. Дольше календаря. М.: Время, 2005.
— Изменились, но только внешне — одежда там, машины, Интернет. В остальном — грызем друг дружку похлеще предков.
— Самым крутым был поэт Д.Бедный, который присутствовал при сожжении Фанни Каплан кремлевским комендантом в бочке с бензином.
— Хорош был и Петр Павленко, который сидел в шкафу во время допроса Мандельштама.
— Павленко не виноват, думаю, он оказался в шкафу случайно, когда играл с чекистами в прятки.
— По поводу выборов — не знаю. На данный момент выбирать нечего и некого — сплошное говно (виноват). Жалко, что сняли с выборов одного достойного кандидата, которого звали «Против Всех».
— Если б у Ивана IV была бы атомная бомба, он бы гораздо быстрее взял Казань и зачистил Новгород.
— Есть еще один кандидат, который мне симпатичен, — «Пошли вы все на…», но его тоже нет в списке.
— Петр Павленко однажды написал сценарий вместе с буду щим диссидентом Александром Галичем (!). Фильм «В степи»: «Пионер Сережа Емельянов, ранее никогда не бывавший в степи, приезжает с отцом, шофером, на уборку урожая. Его ранние представления о колхозной жизни как о чем-то ужасно скучном и ненужном под впечатлением проделанной работы меняются — и мальчик с большой грустью расстается со степью и природой, которую полюбил на всю жизнь».
— Туфта советская!
— Павленко был знатный советский черт. Не чета всяким там демьянам и прочим безыменским. В его книге-утопии «На Востоке» (1936–1937) Советский Союз захватывает Японию. Причем наступление японцев останавливает выступление Сталина на съезде в Большом театре: «Заговорил Сталин. Слова его вошли в пограничный бой, мешаясь с огнем и грохотом снарядов, будя еще не проснувшиеся колхозы на севере и заставляя плакать от радости мужества дехкан в оазисах на Аму-Дарье… Голос Сталина был в самом пекле боя. Сталин говорил с бойцами в подземных казематах и с летчиками в вышине. Раненые на перевязочных пунктах приходили в сознание под негромкий и душевный голос этот…»