– Думаю, что они об этом даже и не думают. У них сейчас есть и другие заботы.
– Послышалось из зала.

– Да-да, именно.
– С участием подхватил Алан.
– Вот, кстати, вы слышали новый вампигский анекдот? Нет. Ну, так я вам сейчас гасскажу. Так вот. Газговагивают два пгедставителя Веггойского Союза. Один говогит: чегт бы побгал эту их гендегную политику вместе с этой их пенсионной гефогмой. Мне уже шестьдесят стукнуло, а я не могу уйти на покой. Должен и дальше габотать. А втогой ему и отвечает: “Ну, если это твоя единственная пгоблема, так я тебе помогу”. И со свистом впивается в его шейную агтегию.
– И Алан начал хохотать.
– Не пгавда ли, забавно?
– однако в зале никто не смеялся. На Алана были направлены слегка удивленные и презрительные взгляды.

– Ну, ладно, ладно. Может, это и не смешно, но зато очень хогошо демонстгигует создавшуюся ситуацию. Люди не о том думают. Ского, ведь, мы и пгавда будем вегшителями их судеб, и…

– Алан, мы поняли. Насколько я вижу, все уже просмотрели Конституцию. Есть ли вопросы или замечания?
– Фрейн бесцеремонно прервал речь ненавистного коротышки и вновь всецело завладел вниманием присутствующих. Он смотрел перед собой так, чтобы боковым зрением ничего не упустить из виду. Однако никто не шелохнулся.

– Что ж, тем лучше. Осталось назначить дату, ну, и, конечно же, сделать копии Конституции на бумаге. Итак, господа, когда созываем референдум?
– присутствующие вампиры пять минут пошушукались и приняли единогласное (а как же иначе!) решение - тридцать первого октября. Как раз в канун Дня всех святых. Впрочем, как заранее и планировалось. Именно в этот день. Кстати говоря, теперь уже мало кто помнил о том, почему именно так называется этот день. Лишь рьяные христиане еще знали, что означало выражение “Собор всех святых”, то есть поклонение всех святых Агнцу Божьему, после чего произошло снятие седьмой печати и прочее…

Но сегодня это уже неважно, потому что им, вампирам все же удалось за многие века сделать так, чтобы этот день вернул свою былую роль и вновь стал их праздником, их символом. Сегодня его уже опять знают и празднуют почти во всем мире, как “Хэллоуин” или “Святой вечер”, который не просто символизирует, но и, условно говоря, “открывает” темную часть года, их вампирского года. Да, все именно так и должно быть. Именно в этот день и начнутся изменения во всем мире: вампиры примут свой кровавый свод норм и правил, который впервые за долгое время поможет им опять навязать свое темное время. И не беда, что это лишь канун того самого “Темного Времени”, которое начнется 29 апреля 2013 года. Главное ведь начать…

– И правильно, чем быстрее - тем лучше. И последнее. Помните и ни при каких обстоятельствах не забывайте главное правило вампиров, кредо, которое успело стать нашим лозунгом в борьбе с нашими врагами: “Древние должны быть уничтожены. Стерты с лица земли. Все до единого.” Нюансы по поводу этого пункта выписаны в Третьей Части нашей Конституции. На этой ноте объявляю наше собрание, наш десятый и последний саммит официально оконченным. Спасибо за внимание.
– И с этими словами Фрейн исчез.

“…Любовь вампира поможет Пророчеству осуществиться,

Любовь вампира будет тем двигателем, который запустит шестеренки огромного колеса вампирского будущего, но она же,

Любовь вампира, будет той силой, которая остановит вампирское существование… Навсегда…”, - Великое Древнее Пророчество

*

Внезапно дверь мягко приоткрылась, и в комнату бесшумно проскользнула женщина в черном плаще с низко опущенным на глаза капюшоном, скрывающим ее лицо от любопытных глаз. Для случайных встречных ей все еще нужно было сохранять инкогнито. Для них - да, для него - нет.

Сегодня он ее не ждал. Впрочем, как и всегда. У нее никакой системы не существовало. А потому он не взялся бы даже гадать, что именно влияло на ее решение вновь и вновь проходить через эти мучения. Да еще и учитывая то, что с каждым разом это превращалось во что-то, подобное жестокой экзекуции. И каждый очередной раз, казалось, что сила, терзавшая ее разум и тело, возрастала пропорционально частоте сеансов.

Она медленно отбросила капюшон.

– Здравствуй.
– Довольно низким для женщины голосом произнесла она, как всегда, уверенно и бесстрашно пересекая порог его кабинета, превращенного в своеобразное святилище. Немало на свете было тех, кто, не колеблясь, осмеливался нарушить его покой.

– Приветствую Вас, мадам.
– По обыкновению, размеренно и не спеша в тон ей ответил Вон. Нейтральный тон, которым была произнесена фраза, плохо сочетался с внешним видом говорившего, странным образом напоминающего сказочного великана, случайно забредшего в гости к маленьким людям, и поэтому уединившегося от зорких любопытных взглядов надоедливых зевак.

Широкие, довольно покатые плечи, горой возвышались над остальной частью высокого, более чем двухметрового, тела. Голова поблескивала лысиной, черные косматые брови почти полностью закрывали странного цвета, широко посаженные глаза. Нижняя выпуклая губа козырьком прикрывала волевой, упрямый подбородок. Безразличный и непроницаемый вид скорее отпугивал, нежели притягивал собеседника. Наверное, именно поэтому ни у кого не возникало желания проводить с Воном долгие вечера, заполняя их беседами по душам.