Мы с Ильей сидели бок о бок на бордовой софе с деревянными подлокотниками, кое-где существенно продавленной. Роза Львовна же облюбовала свое коронное кожаное кресло, в которой смотрелась на удивление царственно, грациозно потягивая чай из крошечной чашечки.

Весь ее вид, начиная от аккуратной прически, когда все благородно-седые волосы были скручены в замысловатую ракушку, и до сдержанного макияжа вкупе со строгим деловым костюмом, говорили о презрение к простым смертным. То есть, ко мне. Женщина аккуратно опустила фарфоровую чашку на журнальный столик, и, вновь вернув на лицо очки в тонкой позолоченной оправе, посмотрела на меня. Я всеми силами старалась не съежить под этим тяжелым взглядом бесчувственных серых глаз.

– Астра, рада, что ты все-таки выкроила для нас время. Мы, казалось, не встречались целую вечность.

Я улыбнулась как можно радушней, подавляя все язвительные комментарии, родившиеся в ответ на ее монотонный академический голос. В первую очередь, меня просто раздражало мое полное имя. Роза Львовна, скорее всего, специально произносила его невыносимо часто, всеми силами расшатывая мою и так хрупкую психику.

– Да, мне тоже так показалось.

– Нам нужно обсудить предстоящую свадьбу, времени осталось совсем немного. Ты купила уже платье?

– Да, - кивнула я, не утруждая себя развернутым ответом. Этой женщине он был ни к чему, ей требовалось лишь провести свой допрос, а по возможности и довести меня до истерики.

– А со свидетельницей договорилась?
– вскинула она идеально очерченную тонкую бровь.

– Да.

– Хорошо. А что там твои родители?

– Ничего, - развела я руками, стараясь не показать, насколько болезнен для меня этот вопрос.

Будущая свекровь при каждой нашей встречи старалась мне напомнить о весьма печальной реальности.
– Они выслали свою долю на банкет.

– Девочка, я к тому, стоит ли заказывать на них место в ресторане, - практически искренне возмутилась пожилая женщина.
– Все это нужно решить сейчас, особенно оговорить список приглашенных.

– Они не придут, - наконец удалось выговорить мне. Я так и не понимала, зачем все это терпела, учитывая, что с моей стороны собиралась присутствовать только Маша, остальные же пятьдесят мест безраздельно принадлежали родственникам Ильи.

– Как печально, я так с ними толком и не познакомилась. Уверенна, они просто чудесные люди.

– Так и есть.

– Ну, тогда отлично. В общую сумму мы укладываемся. Я уже договорилась с тамадой - он выступал на юбилее моей подруги, фотографом и даже пригласила для тебя мастера по прическам и макияжу.

– Как мило, - улыбнулась я, стараясь, чтобы это не выглядело как гримаса.
– Вы очень предусмотрительны.

– Но ты зря купила платье, даже не посоветовавший со мной. А вдруг оно не подойдет к костюму Ильюши?

– Мама, не волнуйся, - наконец-то заговорил мой избранник.
– Это же свадьба. Как друг другу могут не подходить черный костюм и белое платье?

– О, ты бы видел, что за бардак царил на нашей с твоим отцом свадьбе, - театрально схватилась за голову его мать.
– Просто ужас, но я не допущу такого же на вашей. Все пройдет идеально.

– Не беспокойся, я договорился насчет венчания. Батюшка Федор сделает это для нас.

Я сжалась на диване еще сильнее, надеясь превратиться в маленькую точку и исчезнуть вовсе.

Терпеть, терпеть, терпеть.

– Чудесно. Сын, ты не оставишь нас наедине на какое-то время?

Илья поднялся и, бросив на меня предупреждающий взгляд, вышел из комнаты. Я почувствовала себя еще более беззащитной. Теперь эта 'черная вдова' могло полностью взять меня под контроль.

– Астра, нам нужно серьезно поговорить, - ее губы сжали в тонкую линию, сделав лицо женщины еще суровее.
– Я понимаю, что ты сейчас можешь думать только о предстоящей свадьбе, но нужно подумать и о будущем.

– Что вы имеете в виду?
– насторожилась я, и так понимая, что не стоило ждать ничего хорошего.

– В конце весны Илья заканчивает обучение, и батюшка Федор обещал ему приход в Кедровом.

Это в Западной Сибири.

– Я слышала.

– Тогда ты понимаешь, что твоя квартира здесь больше ни к чему. Ты должна ее продать. Эти деньги пригодятся нашей семье.

– Я хочу оставить ее при себе, возможно, стану сдавать.
– Мне хотелось оставить за собой путь к отступлению, на случай, если жизнь в глубинке покажется еще большим адом. В чем я не сомневалась.

– Это ни к чему, - запротестовала Роза Львовна, напоминая мне мою первую учительницу.
– Вы, конечно, будете порой приезжать, но сможете останавливаться у меня. Твоя квартира станет только обузой. Хотя, можешь переписать ее на меня, и я займусь всеми этими хлопотами.

– Я подумаю на этот счет.
– Терпение было на исходе, но я старалась не показать своего раздражения, которое так и пылало внутри, готовое опалить любого из этой сумасшедшей семейки.