–Встряхни их как следует, — инструктировал Кулаева начальник разведотдела. — Маркин мужик опытный, но слегка заелся. В общем, заставь их шевелиться.

–Заставлю, — пообещал Кулаев, — отсиживаться им не позволю.

Разведчики Слава Фатеев и Антон Парфенов по-прежнему двигались впереди. Оба порядком устали, спуск не легче подъема. За плечами тяжелые мешки, в руках тесаки, которыми прорубали сплетения кустарника. Склон в некоторых местах был такой крутой, что приходилось цепляться за ветки. Внезапно возникали глубокие промоины, на дне которых блестел лед или пробивались талые ручьи.

Если промоины миновали благополучно, то на скользких крутых склонах удержать равновесие было трудно. Покатился один боец, за ним другой. Кто-то выронил автомат и шарил в траве, отыскивая его.

Старший лейтенант непременно поддел бы Осокина, но споткнулся его помощник, да и сам Кулаев едва не свалился в промоину, успев уцепиться за стелющуюся по камням северную березу. У кого-то выпала из-за пояса «лимонка» и покатилась вниз. Кулаев мгновенно влип в траву лицом, прикрыв голову автоматом.

–Она не взорвется, — успокоил его Осокин и обругал раззяву.

Но о гранате сразу же забыли. В бинокль увидели под скалой небольшой пирс, человека в комбинезоне и кепи. Сверкала искрами газосварка. Парфенов, не удержавшись, воскликнул:

–Вон она, родимая!

Он без бинокля разглядел своими острыми глазами охотника тушу подводной лодки, рубку, людей возле нее. Оживились, зашептались остальные. Уничтожить подводную лодку их силами почти невозможно, но если хорошо повредить, запереть в бухте или выгнать на мины, то справиться можно.

–Вызывай авиацию, — скомандовал Кулаев радисту.

Только нет поблизости аэродромов. Да и почти все немногочисленные самолеты (в эскадрильях по 2–3 машины остались) заняты охраной конвоев и поиском пропавших судов.

–Может, лучше не светиться с рацией, — предложил Осокин. — Они наверняка перехватят сообщение.

Но радист уже отстукивал сообщение. А у старшего лейтенанта Кулаева мелькнуло в голове: «За вражескую подлодку можно Героя заработать и капитанское звание». Лишь бы не упустить. Если идет ремонт, в ближайшее время никуда она не денется. Надо атаковать… и быстрее! Запереть сучку в бухте или выгнать на мины. Рискуй, старлей!

У Кулаева не было практического опыта. Получив должность в разведотделе, он больше занимался сбором сведений, иногда выходил в море и сопровождал разведгруппы. Но если группы, карабкаясь по скалам, уходили во вражеский тыл, то Кулаев снова возвращался в штаб, чувствуя невольное облегчение, когда катер удалялся от вражеской зоны.

После одной из удачных операций его наградили медалью, повысили в звании, хотя разведгруппа действовала без него. Зато Кулаев умело составил отчет, четко выступил на оперативном совещании, не забыв упомянуть важную роль руководителей. Штабных работников наградили вместе с разведчиками, не забыли и активного офицера Кулаева. Теперь представлялась возможность отличиться на гораздо более высоком уровне.

–Вперед! — срывающимся голосом подал команду штабной разведчик.

Вздрагивая от волнения, как рыбак в предвкушении крупной добычи, он не уточнил порядок движения и, вопреки обычной привычке, шел в первых рядах, пропустив лишь Осокина, Фатеева и Парфенова.

Полузатопленная лодка два дня назад кое-как протиснулась в закрытую со всех сторон бухту. Команда сразу принялась за ремонт. Подводникам помогала аварийная бригада из шести человек, постоянно дежурившая в укрытой со всех сторон бухте. Хранился строгий режим радиомолчания. Рыжебородый капитан субмарины отлично понимал, что, перехватив сигнал, первыми появятся русские.

Лодка находилась в укрытии уже двое суток, слишком большой срок. Капитана не удивляла медлительность советских командиров. Он знал, что, предпринимая какие-то действия, их долго согласовывали с вышестоящим начальством. Начальство тоже не слишком торопилось, а в штабе флота наверняка провели несколько совещаний, прежде чем выслали сторожевой корабль и высыпали полтора десятка подводных мин.

Водолазы доложили, что если срезать два-три троса, то можно осторожно провести лодку, мины будут болтаться поверху. Сторожевой корабль, опасный для субмарины, ушел. На смену ему прислали непонятное деревянное корыто с 45-миллиметровой пушкой. Его можно разнести одним выстрелом из носового орудия.

Утром пролетал легкий самолет-разведчик У-2, сделал круг, тарахтя, как швейная машинка, но хорошо замаскированную лодку с высоты не разглядел, а спускаться ниже ему помешал ветер и крутые склоны. Теперь, хоть и с опозданием, русские выслали штурмовой отряд.

–Жаль, что они закончили свои совещания всего за два дня, — вздохнул рыжебородый капитан. — Чего бы им не растянуть болтовню и на третий день. Он бы нам очень пригодился.

–Их командование подключило отряд «Онега», — сказал старший офицер, — который потрепал егерей во время налета на нефтебазу. Они нас заметили и очень торопятся.