– А ты куда? – Леся схватила его за руку.

– Да не бойся ты! – Денис вырвался и пошел к выходу. – Ничего со мной не станется! В драку не полезу!

– А сабля тебе зачем?

– Для поднятия авторитета, – бросил он через плечо прочитанную когда-то фразу, которая ему жутко нравилась.

На улице Денис, как и ожидал, сразу же увидел отдыхающий гроб с крыльями, в нескольких шагах от которого стоял Корвин. Витязь, по-прежнему держа Тишу за ногу вниз головой, немилосердно тряс его и приговаривал:

– Хватит придуриваться! Немедленно признавайся, где Хрусталь-Ключ! Сейчас же! Куда ты подевал Хрусталь-Ключ? А, гнусный ворюга?!

То, что Тиша, похоже, действительно находится в бессознательном состоянии, ожесточенного Корвина совершенно не заботило.

Судя по тому, что нагрудный карман комбинезончика Тиши был расстегнут, а все карманы вывернуты, при шошарре ничего похожего на Хрусталь-Ключ не сыскалось. Вместо него на земле под ногами Корвина лежал... совершенно заурядный штопор! Из обычного железа, а не из волшебного хрусталя!

Вот этого Денис уже никак понять не мог! "Испортился, что ли?" – мелькнула мысль.

Но сейчас ему было не до Хрусталь-Ключа! Надо было во что бы то ни стало спасать Тишу.

Корвин стоял к Денису спиной. Витязь явно не боялся, что может стать жертвой внезапного нападения. Такая мысль ему в голову не приходила! А Денису никогда не приходило в голову, что сабля может быть настолько тяжелой...

Вечернее солнце золотило тучи над горизонтом. Умирать ему совершенно не хотелось. И тут он подумал, что его далекому пращуру – из того славянского племени, которое считало своими покровителями лесных котов – тоже, наверное, когда-то случалось выходить под такое же точно вечернее небо с оружием в руках.

У пращура был меч, а может быть – боевой топор. И стояла перед ним сила неисчислимая – наверное, печенеги. А рядом с ним были его боевые друзья, живущие по принципу "сам погибай – а товарища своего выручай". И умирать пращуру тоже совсем не хотелось... Но он все равно перехватывал топор поудобней – и шел вперед, навстречу вопящей печенежской орде.

И тут Денис понял, что у него просто нет другого выхода. Честь рода Котиков требует от него действовать без промедлений.

Он схватил саблю двумя руками, размахнулся – и изо всех сил рубанул Корвина прямо поперек спины!

Но доспехи у бледного витязя были что надо. В таких доспехах они не боялись даже волшебных мечей! Что уж говорить об обычной, да вдобавок тупой подарочной сабле, купленной сыщиком Шукай-Находи на дешевой распродаже за четыре серебряных монеты!

Сабля сломалась с еле слышным треском. А Денису пришлось сполна испытать на себе всю силу отражательных заклинаний, наложенных на доспехи своих воинов Гренделем, некогда здравствующим и бодрствующим магистром Ордена Бледных Витязей.

Дениса по спине будто бы железным прутом огрели! Он еле удержался на ногах, а боль была такой, что он заголосил во все горло.

Ему очень повезло, что сабля была, по существу, игрушечной. А сам он – всего лишь средней силы тринадцатилетним мальчишкой. Для настоящего богатыря с настоящим мечом подобное покушение скорее всего стало бы последним подвигом в славной биографии.

В довершение всего на Дениса, верхом на грифоне, налетел Кельвин.

Ветер, поднятый крыльями клекочущей твари, сбил его с ног. Грифон опустился на землю прямо перед Денисом и поставил когтистую лапу ему на грудь.

Правда, тварь оказалась достаточно деликатна и держала лапу на весу – иначе она сразу раздавила бы мальчика, как елочную игрушку.

Денис, однако, не утихомирился, а принялся колотить обоими кулаками по грифоньей лапе. Как пишут обычно в приключенческих романах о ковбоях, когда на горизонте появляются команчи, "он приготовился подороже продать свою жизнь". Вот только ковбои в подобных случаях располагают "кольтами" и "винчестерами", а у Дениса не было даже перочинного ножика.

Корвин, не выпуская Тишу, обернулся и с любопытством воззрился на обломки сабли, при помощи которой Денис пытался покуситься на его жизнь – долгую, как средневековая рыцарская песнь.

– А он смельчак, – в голосе Кельвина сквозило уважение. – Смотри-ка, все никак не угомонится! Другие на его месте уже орали бы, как резаные: "Сдаюсь на милость благородного витязя!"

– Это точно, – согласился Корвин. – Может, этот простак не знает, что в подобных случаях надо орать?

– Не собираюсь ни о чем вас просить! – фыркнул Денис, невзирая на все неудобство своего положения. – Только требовать! Кем бы вы ни были, немедленно перестаньте преследовать нашего друга Тихуана!