— Именно! Вспомни, что мы смотрели в детстве. Почему инопланетянин в фильме Спилберга заболевает?

— Он скучает по своей планете.

— Почему русалка из «Всплеска» [69] не может долго оставаться на земле? Почему человек не способен существовать в воде? Да потому, что у каждого организма свои особенности и он живет только в определенных условиях.

Вполне правдоподобная теория, если бы не одно «но».

— Я провел с Билли три дня: она ни разу не жаловалась на то, что ей тяжело в реальной жизни, а энергия из нее била ключом. Что же произошло сейчас?

— Понятия не имею.

Мило любил, чтобы все было логично и рационально. Он нахмурился, снова сел на стул, закинув ногу на ногу, и ушел в себя.

— Надо вернуться в начало этой истории и понять, как персонаж романа сумел проникнуть в реальную жизнь, — пробормотал он.

— Я уже несколько раз говорил: Билли упала со строчки, из середины неоконченной фразы, — сказал я, в точности повторяя ее слова.

— Как же я мог забыть! Стотысячный тираж с половиной пустых страниц! Вот и «входная дверь». Кстати, надо узнать, уничто…

Мило замер с открытым ртом и схватил мобильник. Пролистав несколько десятков писем, он наконец нашел то, что искал.

— Во сколько начался приступ? — спросил он, не отрывая глаз от экрана телефона.

— Кажется, около полуночи, когда я вернулся в номер.

— По нью-йоркскому времени это два часа ночи?

— Да.

— Тогда я знаю причину болезни, — заявил он, протягивая айфон.

Я прочитал письмо из издательства:

— Видел время?

— Да. Именно тогда у Билли начался припадок.

— Ее жизнь напрямую связана с этим тиражом, — отчеканил Мило.

— Получается, уничтожив его, мы чуть не убили ее.

Открытие взбудоражило нас и повергло в ужас. Мы чувствовали себя беспомощными, столкнувшись с ситуацией, где от нас ничего не зависит.

— Если сидеть сложа руки, она умрет, — сказал я.

— А что тут сделаешь? Весь тираж уже уничтожен!

— Нет, в этом случае Билли была бы мертва. По крайней мере одна книга цела.

— Издательство прислало мне один экземпляр! А я отдал его тебе! Что ты с ним сделал? — воскликнул Мило.

Пришлось хорошенько покопаться в памяти, чтобы ответить на вопрос. Я вспомнил, как открывал роман в тот достопамятный вечер, когда мокрая Билли свалилась ко мне в гостиную. На следующее утро, незадолго до того, как девушка показала татуировку, я снова взял его в руки…

Я не мог сосредоточиться. Картинки мелькали в голове, сменяя друг друга. Что же произошло потом… потом… мы поссорились, и я со злости швырнул книгу в помойное ведро!

Мило присвистнул, узнав о судьбе последнего экземпляра.

— Да, мы вляпались!

Я потер глаза. У меня тоже поднялась температура. Я тут же вспомнил все свои беды: нестерпимо болевшую вывихнутую ногу, армию мексиканцев, избивших меня в баре у мотеля, свое дурацкое тело, напичканное лекарствами, идиота, который ни с того ни с сего дал мне в нос, и, конечно, неожиданный и волнующий поцелуй странной девушки, хозяйничавшей в моей жизни…

Меня мучила мигрень, а голова напоминала земной шар, внутри которого кипела и булькала лава. Вдруг сквозь этот бред пробилась здравая мысль:

— Надо попросить домработницу не выбрасывать книгу.

Мило протянул мне телефон. Я сразу дозвонился до Терезы. К несчастью, пожилая женщина два дня назад вынесла мусор.

Мой друг сразу все понял и состроил недовольную гримасу. Где теперь роман? В центре сортировки бытовых отходов? На мусоросжигательном или перерабатывающем заводе? А может, кто-то подобрал его? Нужно во что бы то ни стало найти книгу, хотя это равносильно поискам иголки в стоге сена.

Ясно одно: надо спешить.

От этого зависит жизнь Билли.

Билли все еще спала. Мило пошел к Кароль. Мы договорились встретиться через два часа в библиотеке, чтобы кое-что поискать и разработать план действий. В вестибюле я встретил Аврору: она оплачивала счет у стойки.