Искусственный беспорядок на голове, солнечные очки, которые так любят звезды, и одежда в ретро-богемном стиле: короткое платье, рокерская кожаная куртка, ботильоны на высоком каблуке и винтажная дорожная сумка. Любая другая женщина в таком наряде выглядела бы смешно, на Авроре же все смотрелось безупречно.

— Уезжаешь?

— Да. Завтра вечером выступаю в Токио.

— В Киои-холле?

Удивительно, но я не забыл название места, где она играла во время турне по Японии, в котором я сопровождал ее.

Глаза Авроры загорелись:

— Помнишь старый «Плимут Фурия», который ты взял напрокат? Как мы намучились, пока искали концертный зал! Я влетела в гримерку за три минуты до начала выступления и никак не могла отдышаться, потому что всю дорогу бежала.

— Ты все равно хорошо отыграла!

— А потом мы целую ночь провели в дороге, чтобы увидеть «бурлящий ад» Беппу! [71]

При воспоминании об этом эпизоде мы погрузились в ностальгию. Да, были и у нас моменты счастья и безмятежности, причем не так давно…

Наконец Аврора прервала неловкое, но такое трогательное молчание, извинившись за поведение Рафаэля Барроса. Оказывается, она звонила ночью, чтобы узнать, как дела, но не застала меня в номере. Пока коридорный выносил чемоданы, я вкратце рассказал о болезни Билли. Аврора слушала с интересом. Ее мать умерла в тридцать девять от слишком поздно выявленного рака груди. После этой неожиданной смерти пианистка ударилась в ипохондрию и очень переживала за здоровье близких.

— Боюсь, это что-то серьезное. Ее надо срочно показать хорошему врачу. Если хочешь, могу кое-кого посоветовать.

— Кого же?

— Профессор Жан Батист Клузо, великолепный диагност, можно сказать, французский доктор Хаус. Он возглавляет кардиологическое отделение одной парижской больницы, а большую часть времени работает над созданием искусственного сердца, но если сослаться на меня, обязательно примет.

— Твой бывший любовник?

Аврора закатила глаза:

— Клузо меломан и часто приходит послушать меня, когда я играю в Париже. Он гений, хотя далеко не так хорош, как Хью Лори, сам увидишь.

Она включила свой смартфон и нашла в длинном списке контактов телефон врача. Уже садясь в машину, она бросила:

— Жди, сейчас перешлю номер.

Служащий захлопнул дверцу, и шикарный автомобиль направился к массивным воротам, преграждающим вход на территорию комплекса. Но, не проехав и пятидесяти метров, такси остановилось посреди аллеи. Аврора выскочила, подбежала и быстро поцеловала меня. Прежде чем снова исчезнуть, она надела на меня наушники и сунула в руки плеер.

У меня на губах остался вкус ее поцелуя, а в ушах звучали слова одной из самых красивых баллад Элвиса, которую я открыл Авроре, когда мы были влюблены настолько сильно, чтобы дарить друг другу песни.

Откуда в отеле такая роскошная библиотека?

Наверное, щедрого подарка эмира хватило не только на клинику. Больше всего поражал анахронизм в оформлении и бросающаяся в глаза элитарность помещения, словно это был читальный зал престижного английского университета, а не гостиничная библиотека. В украшенных изящными коринфскими колонками шкафах стояли тысячи томов в элегантных переплетах. При взгляде на тяжелые резные двери, мраморные бюсты и старинные деревянные панели на стенах возникало ощущение, что перенесся на несколько веков назад. Единственная уступка современности — компьютеры последней модели были спрятаны в шкафах из орехового дерева.

В юности я бы отдал все, лишь бы получить возможность работать в таком месте. У меня в комнате не было письменного стола, и уроки я делал, запершись в туалете: на колени клал служившую столом доску, а на голову надевал строительную каску, слегка заглушавшую крики соседей.

Библиотекарша в круглых очках, мохеровом свитере и шотландской юбке выглядела так, словно телепортировалась из прошлого. Просмотрев список необходимых мне книг, она призналась, что я ее первый читатель за день.

— Люди приезжают сюда отдыхать, им больше нравится лежать на пляже, чем читать сочинения Георга Вильгельма Фридриха Гегеля.