— Отойди от помойного ведра, ведьма укусит, — пугает бабушка.

Костя давно знает, что ведьм не бывает, но на всякий случай захлопывает дверцу под мойкой.

— Это ваше воспитание! — входит в кухню Майя Михайловна. — Сейчас звонил и сказала, что сегодня ночевать не придет!

— А при чем здесь я? — сразу повышает тон бабушка. — Ты мать, а не я.

— Как это — при чем? — возмущается Майя Михайловна и тоже переходит на повышенные тона. — Берет пример с отца. А отец — известный ходок по теткам! Вы его воспитали!

— Ты сначала убери ребенка, а потом выражайся! — кричит бабушка.

— Вам правда всегда глаза колет! — парирует Майя Михайловна.

— Те, кто воспитывают детей, кладут диплом в карман и сидят с ними дома, а тем более не бегают по вечерам в кино и в гости!

— Костя, пойдем смотреть телевизор! — зовет отец, до которого доносится перепалка.

— А вы сами что делали?

— Я одна воспитывала детей! — слышит еще Костя, но потом звуки доносятся не так отчетливо и начинается сказка для малышей.

Мать возвращается в комнату красная и взъерошенная.

— Давай будем считать! — говорит она, усаживаясь рядом с Костей в кресло.

— Спать уже надо, а не считать, — перебивает отец.

— Вот и посчитал бы с ним, а не телевизор смотрел!

— Не у всех же билеты в кино, — язвительно замечает отец и уходит в кухню пить чай.

Косте считать не хочется. Но мать теребит его с какими-то яблоками, которые она одно за другим «ест», а они в результате все равно оказываются на тарелке:

— Смотри, у нас с тобой семь яблок. Я съела два, — мать берет с тарелки яблоки и прячет за спину. — Сколько теперь осталось?

Пока Костя загибает и разгибает пальцы, усердно пытаясь сосчитать количество оставшихся фруктов, «съеденные» яблоки возвращаются на место, и он окончательно запутывается.

— Ну, что же ты? — поторапливает мать.

— А ты мне почитаешь сказку на ночь? — зевает он наконец.

— Почитаю, — говорит мать, — только недолго.

— Почему недолго? — спрашивает Костя.

— Ну, потому что спать надо — уже поздно, а завтра рано вставать, — отвечает Майя Михайловна.

Мать читает быстро и монотонно, и Косте непонятно, про что она читает, и слушать неинтересно.

— Ну, я уже почитала. Теперь — спать, — говорит мать.

Костя покорно соглашается и отворачивается к стене. Но спать ему совсем не хочется. Он вспоминает, как сегодня в детском саду, в темном углу двора, за деревьями, мальчики окружили Галю и, став вокруг нее, описали ее пальтишко. А Галя только заплакала и ничего никому не сказала. Костя и сам не знает, зачем они это сделали — просто так. Интересно было. Но потом, когда Галя заплакала, ему стало ее жалко. Может быть, и другим тоже…

Косте не спится.

Вот бабушка пришла и улеглась на свой диван. А Севин диван пустует. Сева почему-то спит сегодня в другом месте, хотя у него есть свой диван. Но у Севы другая жизнь, про которую говорят, когда Кости нет в комнате. И у матери с отцом тоже есть какая-то другая жизнь, про которую говорят, когда Кости нет поблизости. Он вспоминает, как зимой они с матерью ездили к какой-то женщине. Она была очень красивая, так что Костя долго не мог оторвать взгляд от ее лица, и у нее тоже был мальчик почти такого же возраста, как Костя. Мать и та женщина долго о чем-то говорили, а их с мальчиком отослали в соседнюю комнату играть. Но Косте почему-то было ясно, что говорили об отце — до него долетели слова матери, которая несколько раз повторяла: «Ева Аркадьевна, вы должны его оставить! У него семья, двое детей!» Хотя почему двое, если про Севу говорят, что он уже взрослый? Костя тогда спросил у мальчика: «А где твой папа?» И мальчик ответил, что папы у него нет. Костя не стал больше расспрашивать его ни о чем, потому что это страшно, если нет папы. А когда они уходили, у женщины, Евы Аркадьевны, были заплаканные глаза и она старалась не смотреть на них с мамой.

Дома мать ни о чем не рассказывала, и Костя понял, что это какой-то секрет.

Косте хочется, чтобы у него тоже была другая жизнь и в ней были бы свои секреты.

Он смотрит в потолок. Для Кости он — живой и населен чудовищами. Вот забегали какие-то красные круги — и исчезли. И вдруг поползла широкая светлая полоса, расширилась — и растворилась. А потом возник какой-то квадрат с переплетами и надолго прилип к углу, как огромный паук.

Костя лежит с открытыми глазами и рассматривает эти ночные призраки.

Лучше не думать о взрослых — слишком все непонятно у них. Лучше жить среди этих таинственных видений.

За окном гаснут фонари, и окно становится совсем черным. Вот внизу просвистел по асфальту троллейбус. Он всегда свистит, когда идет вниз с горки, на которой стоит их дом. Скрипнул диван — это бабушка перевернулась на другой бок. За стеной сильно храпит отец. Вот мать хлопнула дверью в ванной — она всегда хлопает так, что все вздрагивает.

Глаза у Кости наконец слипаются, и он засыпает. Завтра ему опять рано вставать и опять идти в детский сад…