– Тогда с Калифом будешь драться, – решил Паша. – Три раунда по три минуты. Но без перерыва.

– Это как?

– Чего тут непонятного? Всего девять минут. – Щурясь, Паша полюбовался отблесками солнца на золотом украшении. – Ты же в охранники нанимаешься? Вот и докажи, что чего-то стоишь.

– Ладно, – сказал Константин, – согласен.

– Попробовал бы ты не согласиться, – хмыкнул Паша. – Ступай в раздевалку, там тебе дадут все, что нужно.

– И белые тапочки не позабудь, – прозвучал за спиной Константина голос.

Он медленно обернулся. Боксер в красных трусах с вызовом смотрел на него, ухмыляясь и приплясывая на ринге. Константин показал ему средний палец. Калиф застыл. Улыбка сползла с его физиономии, как гуашь, смытая водой.

Раздевшись, Константин встал под ледяной душ, чтобы охладиться перед боем, обещавшим быть не менее жарким, чем погода. Когда в висках заломило, а на голой коже выступили пупырышки, он вышел из кабины, растерся, оделся и принялся бинтовать кисти рук.

Парень по кличке Калиф не внушал ему доверия. Такое чувство превосходства обычно демонстрируют бойцы, пускающие в ход разные грязные приемы и подлые трюки. Ринг – не то место, где можно утаить свою подлинную сущность. Тут человек открывается сразу и виден как на ладони.

Натянув перчатки зубами, Рощин попрыгал, поприседал и поработал кулаками в воздухе, разминая мышцы. Чувствовал себя он отлично. Сказывались тренировки и железная дисциплина последних месяцев. Он был готов к любым испытаниям. Кем бы ни мнил себя Калиф, ему было не дано остановить Константина на пути к заветной цели.

– Фух-х… фух-х… – сопел он, молотя воздух перед собой.

– Давай на ринг, – сказал заглянувший в раздевалку Додик. – Паша зовет.

Константин вышел и увидел, что народу в зале заметно прибавилось. Всем не терпелось посмотреть, как их кореш уделает новичка. Калиф гоголем расхаживал по рингу. Паша сидел в прежней позе.

– Живей! – крикнул он, как будто обладал парой глаз на затылке.

Константин запрыгнул на помост, поднырнул под канаты. Калиф шагнул к нему навстречу с протянутой правой рукой. Константин проделал то же самое. В следующее мгновение его отшвырнул назад мощный удар в лицо.

– Гонг! – бесстрастно объявил Паша.

Константин помотал гудящей головой и принял стойку. Калиф стремительно ринулся на него, легко уходя от неточных боковых. После пропущенного удара в глазах Константина слегка двоилось, а движения были лишены координации. Противник немедленно воспользовался этим.

– Молоти! Бей! Вали его! – оживились зрители, когда он пошел в наступление.

Обрушив град ударов в корпус Константина, Калиф провел опасный крюк снизу и тут же хлестнул перчаткой справа. В последний момент Рощин все-таки успел увернуться, спрятав лицо за подставленное плечо. Кулак Калифа, скользнув по телу, поразил воздух. Костя хорошенько врезал ему по ребрам и попятился.

– А-а-а! У-у-у! Э-э-э! – ревел зал.

– Не давай ему отдышаться, Калиф, – орал утративший невозмутимость Паша. – Атакуй, атакуй!

Рощина никто не поддерживал, болельщиков у него здесь не было. Отступая, чтобы окончательно прийти в себя, он наклонялся вправо-влево, приседал, подныривал под руки наседающего Калифа. Позабыв об осторожности, тот пару раз открылся – и был за это наказан. Сначала Константин очень удачно смазал противника по скуле, задев вскользь глаз. Во второй раз он отчетливо услышал, как екнула селезенка противника. Рощин удвоил напор, а потом перешел в глухую оборону, вынуждая Калифа танцевать вокруг и энергично работать руками.

Вскоре Калиф шумно задышал ртом, что свидетельствовало о сбившемся дыхании. Чтобы усилить эффект, Константин разок подставился под удар для того, чтобы ткнуть перчаткой в переносицу противника. Пусть хлюпает кровавой юшкой и продолжает дышать ртом. На! На! На!

Не щадя выбившегося из сил противника, Костя провел серию показательных ударов. Тычок в корпус, крюк в челюсть, свинг в голову. Тычок, крюк, свинг. Тычок, крюк…

Внезапно Калиф исчез из виду. Приопустив перчатки, Константин увидел его, растянувшегося на полу. Ноги были согнуты в коленях. Это говорило о том, что сознание он не потерял. Разгадал хитрость и Паша.

– Лег под него, да? – спросил он, цедя слова сквозь стиснутые зубы. – Умный очень, да? Ничего, сейчас ты пожалеешь, что не довел бой до конца… Рама, Додик, Голован! – Тон его резко сменился, приобретя резкие командирские нотки. – Уберите это чмо с моих глаз и покажите ему, что такое настоящая трепка. Я хочу, чтобы он две недели мочился кровью и питался манной кашкой, понятно?

Калиф попытался протестовать, но трое парней навалились на него, подхватили за вывернутые назад руки и поволокли из зала, награждая на ходу пинками.