Первым пришел в себя Д.Э.

— Очень приятно, мисс, — нахально сказал он, — Позвольте представиться: Шерлок Холмс.

— А меня, — обрел дар речи М.Р. Маллоу, — зовут Тонга.

Девица швырнула очки и кепи на сиденье, и снова принялась крутить заводную ручку. Четыре цилиндра.

— Э… — джентльмены потоптались рядом. — Вам помочь, мисс?

Она выпрямилась.

— Но тяжело же! — все-таки выговорил Д.Э.

— Дайте, лучше я! — храбро выступил М.Р.

Лицо автовладелицы было ледяным.

— Отойдите.

И она продолжила свое занятие.

— Мисс, мы не хотели вас обидеть, — попробовал оправдаться Джейк.

— Просто, как бы сказать… — подхватил Дюк.

— Вы меня очень обяжете, если ничего не будете говорить, — голосом королевы, которой оттоптал подол свинопас, произнесла «Ирен Адлер».

— Бросьте, мисс, — не отступил Д.Э., сбрасывая с плеча руку компаньона. — Мы же не виноваты, что оказались не такими идиотами, как вам по…

Компаньон наступил ему на ногу. Делатель приключений умолк и сделал М.Р. возмущенные глаза. Автомобиль затрясся и зафыркал. Водительница надела кепи, очки и забралась на свое место. Хлопнула дверца, машина конвульсивно задергалась и рванула вперед, оставив двоих джентльменов стоять на дороге.

— Ну, вот зачем ты… — начал было Дюк.

Поклонница Конан Дойла дала задний ход, выразительно повернулась, и они поторопились оказаться на заднем сиденьи.

Местность была неровной. Перед первым же пригорком авто встал. Водительница дернула рычаг и стала ожесточенно крутить руль. Автомобиль развернулся и задом пошел в гору. Оказавшись наверху, водительница вновь повторила маневр. Авто вернулся в прежнее положение. Сказать что-либо по этому поводу двое джентльменов не рискнули.

На рассвете, двадцать второго сентября, автомобиль подъехал к станции. Вдалеке слышался свисток и нарастающий шум подходящего поезда. Двое джентльменов не трогались с места, наблюдая за шофершей.

Которая меж тем подняла кожаное сиденье и…

Больше они не увидели ничего, потому что паровоз выпустил густую струю черного дыма, застлавшего все на свете. А когда дым рассеялся, в окошке проносились только скалистые горы да рельсы железной дороги, которой, казалось, не будет конца.