Он сильно ударил меня в подбородок. От удара у меня искры посыпались из глаз. Он ударил еще раз. Я почувствовала, что падаю в грязь. Потом он начал наносить мне удары один за другим. Я попыталась поднять руку, но он ухватился за нее и ударил меня по ребрам, потом по животу. Он выворачивал мне руку, чтобы нанести очередной удар, когда я услышала громкий хлопок. У меня все болело, и я чувствовала беспомощность.

Послышался выстрел. Еще, еще. Мерфи отпустил меня.

Я упала на бок головой в лужу. Ботинки пошлепали от меня. Я услышала, как хлопнула дверца машины. Когда она сдвинулась с места, в глаза мне полетели грязь и гравий.

Я неподвижно лежала на земле. Часть головы находилась в луже. Дыхание напоминало агонию. Было такое ощущение, что по руке и плечу мне провели раскаленным железом.

Послышалось, как остановился свадебный автомобиль. Ко мне бежал человек. К моему бедру прикоснулась уже совсем другая рука.

— Не двигайся. — Голос Марка нес покой. — Ты слышишь меня?

Я пошевелила губами. Я видела только красный и желтый свет. Весь мир казался мне одной грязью.

— Ты чувствуешь свои руки и ноги?

Я чувствовала. Но стоило мне поднять руку, как она просто повисла.

— Боже мой!

— Держись за меня.

Я почувствовала, как он поднял меня с земли. Я сжалась в его руках и положила голову ему на плечо. Он отнес меня к машине и положил в нее. Я все еще не могла видеть его лица. Ничего практически не было видно. Но я чувствовала, что его рука касается моей щеки.

— Жестокие подонки!

Я заплакала.

Глава двадцать третья

Доктор пункта «Скорой помощи» сказал:

— Сделайте глубокий вдох.

Но дышать было невыносимо тяжело. Вместо этого я сидела не двигаясь на столе для обследования больных, на котором меня удерживала, обняв за талию, сестра. А доктор тем временем крутил мне руку, чтобы вправить ее обратно в сустав. Его прикосновения были настоящей пыткой.

Доктор дернул. Послышался хруст, и меня словно ударило током. Он опустил мою руку и пощупал плечо и локоть.

— Все в порядке. Мы устранили оба вывиха.

Сестра помогла мне лечь. Я свернулась калачиком, и она накрыла меня одеялом. Но и под одеялом я продолжала дрожать. Даже освещение в процедурном кабинете казалось холодным. Впрочем, боль в плече постепенно проходила. Однако предплечье все еще болело. Я казалась себе никуда не годной.

— Пришли полицейские и хотят поговорить с вами, — сообщила сестра спокойным голосом.

— Хорошо, — ответила я.

Сестра положила свою руку на мою.

— Когда мы сняли с вас платье, то увидели, что у вас порваны трусики. Что? Напавшие на вас люди…

— Нет.

Платье было покрыто какой-то дрянью. От одного взгляда на него меня охватывало омерзение. Рука сестры продолжала лежать на моей. Она была холодной и властной.

— Они этого не сделали, — пояснила я.

Допрос проводили сотрудники полицейского управления Санта-Барбары. Они были вежливы, но в помещении их было слишком много. Я лежала на боку, поджав колени. Говорить я могла лишь не разжимая зубов.

Они уже собирались уходить, когда я спросила, нет ли каких-нибудь неприятностей у Марка.

— Капитан третьего ранга Дюпри. Я насчет свадебного автомобиля.

— Мэм?

Выйдя из клуба, Минги напали на Марка сзади. Они обернули вокруг его шеи телефонный провод и привязали его к подиуму смотрителя автостоянки, взяли его машину и поехали за мной. Марку удалось освободиться от пут. Угрожая смотрителю пистолетом, он заставил его дать ключи от свадебной машины.

— Боюсь, что нам ничего об этом не известно, мэм.

Следующий час я пролежала в забытьи. Доктор принес рентгеновский аппарат. У меня были сломаны ребра и имелись многочисленные внутренние гематомы. Меня оставили в больнице на ночь для дальнейшего наблюдения, забинтовали ту часть тела, где были сломаны ребра, и наложили шину на плечо. После этого меня перевели в палату. Укладывание в постель оказалось очень болезненным. Меня напоили сильнодействующими болеутоляющими препаратами.

Потом пришел Брайан. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, насколько я была плоха. Глаза у него так почернели и впали, что сверкали. Говорил он едва слышимым шепотом:

— Эти подонки удрали. Можешь на этот счет не заблуждаться.

Я согласно моргнула. Обезболивающее, которое я приняла, еще не подействовало, и разговаривать было больно.

— Мне нужно было бы поехать с тобой, — продолжал он. — Если бы я был там, ничего подобного не случилось бы.