Во-вторых, за этот краткий срок вокруг них с Костей собралась небольшая группа охочих до приключений и наживы парней, среди которых оказались и Кирилл с Олесем. Группа получила полушутливое название «робингуды», хотя, по сути, была обыкновенной разбойничьей бандой, отнимавшей те или иные блага у относительно богатых путников и не спешившей передавать отобранное бедным.

Робингуды облюбовали небольшой лесок, где обнаружили заброшенную лачугу — она стала их ночлегом и мирной гаванью, позволявшей отдохнуть от «трудов праведных» (ну… почти праведных…). И если Влада как будто не смущала новая роль (и даже приносила удовольствие), то Костя чувствовал себя в качестве «разбойника большой дороги» не слишком уютно.

Уже сгустились сумерки, когда Влад с Костей возвращались в свою хижину после совершенно бесполезно проведенного дня, не подарившего им даже пресного хлеба. Под вечер оголодавшие парни набили животы какой-то придорожной кислой ягодой, и теперь устало брели по знакомой тропинке вглубь леса.

— Меня тошнит от голода! — громогласно жаловался Костя, еле волоча ноги. — Есть хочу до жути!

— Да уж, денек вышел нерыбный! — не спорил Влад.

Костя угрюмо покосился на приятеля. Тот щеголял в оранжевой шелковой сорочке, ультрамариновом жилете, узких брюках из кожи и ярко-красном платке, лихо, по-пиратски, повязанном поверх давно не мытых волос. Последним штрихом был золотой перстень с рубином, отобранный у одного проезжего аристократа. Влад отнял это кольцо вместе с гербовым кошельком, до краев наполненным золотыми и серебряными монетами.

Что творится с Владом?! Он стал таким… странным…

— Эгей, ты куда улетел? — прервал его размышления нетерпеливый голос Влада. — Мы пришли!

Костя вздрогнул и, вскинув голову, обнаружил, что они действительно успели добраться до своей «штаб-квартиры».

— Ника приготовила что-нибудь на ужин? — сварливо спросил Влад, переступив порог.

Внутреннее убранство хижины составлял довольно нехитрый антураж: грубо сколоченный обеденный стол, старый шкаф с разнообразными припасами (в основном съедобными), а также скамьи и мешки с соломой вместо кроватей.

— Вон ваша доля, — ответил Олесь, кивнув в сторону стола, заставленного тарелками с остатками пищи — здесь явно недавно завершили ужин. Только в двух мисках по-прежнему исходил паром вареный картофель.

— О, Ника, ты чудо! — восторженно воскликнул Костя.

Худенькая русоволосая девушка в длинном темно-синем платье (единственная женщина в их сугубо мужском коллективе) чуть покраснела и принялась торопливо собирать грязную посуду.

На самом деле Ника готовила плохо и невкусно. Но голодный Костя с аппетитом съел бы сейчас даже сырой картофель, — вареный же и вовсе показался ему деликатесом. К тому же, соскучившийся по женскому вниманию юноша питал понятную симпатию к этой представительнице прекрасного пола…

Ника появилась у них всего два дня назад — Влад с Костей наткнулись на нее, зареванную, в лесу и, поскольку на вопросы она отвечать отказалась, привели в «штаб-квартиру». Поначалу присутствие хорошенькой незнакомки взбудоражило особо активных парней, однако Влад лаконично и очень доступно объяснил робингудам правила приличного поведения. После этой емкой тирады на Нику старались даже не смотреть… все, кроме Кости.

«Ты можешь ее обработать, — милостиво разрешил Влад. Друг уставился на него со смесью смущения и укора. — А что? Ты ж сам жаловался на недостаток женского общества!»

В ответ Костя пробормотал что-то уклончиво-протестующее. Но, несмотря на это, сейчас активно «обрабатывал» Нику.

— Очень вкусно, — заявил с набитым ртом Костя, поливая остывший картофель самодельным соусом из подсолнечного масла, соли и мелкорубленого чеснока.

Влад криво усмехнулся, не торопясь нахваливать стряпню девушки (хотя голод, надо признать, действительно наделил простенькое блюдо особым вкусом и ароматом). Но зачем составлять конкуренцию Косте? У него, Влада, есть Таисия!

Таисия… Вспоминая о ней, юноша ощущал тревогу и беспокойство. Казалось, он спит и видит сон, причем ведет себя в этом сне не лучшим образом. Влад знал, что отличается раздражительным и вспыльчивым характером, однако подлости и прочих откровенно негативных черт за собой раньше не замечал. Теперь же наружу всплыли качества, о которых парень не подозревал: склонность к насилию, алчность, нарциссизм… Он превратился в копию Николя!

Но самыми страшными оставались ночи. Балансируя на грани сна и яви, Влад снова становился самим собой. И, как ни парадоксально, словно просыпался… В такие минуты его окатывало волной леденящего, тошнотворного ужаса. Что он творит, что?! Вместо того чтобы отыскать дорогу в замок Хуана (как планировал изначально), — поселился в каком-то лесу! Зачем?! Почему?!

Увы, мгновения осознанности были слишком краткими, почти сразу сменяясь тревожными, близкими к кошмарам, грезами… Иногда Влад просыпался среди ночи, весь в поту, тяжело дыша… и, всматриваясь в наполненную тяжелым храпом темноту, силился понять: где он? И — кто он?

— Ты чего замер? — вывел его из раздумий удивленный голос Кости.

Влад, очнувшись, неуверенно покосился на друга, потом перевел взгляд на тарелку с нетронутым картофелем.

— Все хорошо… — шепнули непослушные губы. — Все нормально.