Полное собрание стихотворений
вернуться

Кленовский Дмитрий Иосифович
Шрифт:

2. Jalousie

Меня безумно злит Ваш пестрый арлекин! Вы любите его печальными глазами... Скажите, отчего он так обласкан Вами? Он недостоин Вас, царица коломбин! Пусть вместе вы сошли со стершихся картин: Ужимки и прыжки нельзя любить годами! Сознайтесь, ведь уже он был несносен в раме! Он так шокирует мой поэтичный сплин! Он беззаботен, пусть, его апломб безмерен; Вы не находите?
– Он слишком в Вас уверен! Я вызову его сегодня на дуэль!.. Мы будем драться там, у длинной балюстрады, В рассветном воздухе, туманном как пастель... И буду я убит...
– И будете Вы рады.

10

Как мало белых роз осталось для тебя В душе моей, душе моей мятежной! Одни я подарил, любя и не любя, Другие сорваны бесцельно и небрежно. Кто может запретить проснувшейся весне Цветы свои дарить без отдыха и счета? Вся молодость моя принадлежала мне. Я не сумею в ней отдать тебе отчета. Теперь, когда душе понятней и больней Все эти первые, безумные утраты, Когда ее цветы ветрами долгих дней Так бессознательно и так бесцельно смяты, Когда моя мечта опять горит огнем, А белых роз в груди осталось слишком мало - Мне грустно, что в своем безумьи роковом Их молодость моя так щедро раздавала! – Последние цветы в груди моей горят... Я их отдать забыл иль их сорвать забыли? – Прости, что я дарю их грустный аромат В обмен за чистоту твоих весенних лилий! Прости, что лучшего тебе я не принес И что для твоего венчального букета В груди моей не хватит белых роз... – Прости меня, прости меня за это!..

11. Ее письма

Я помню, - я их знал когда-то наизусть, И самому себе я повторял повсюду Их фраз несбыточных доверчивую грусть... Я их почти забыл, - я их совсем забуду... Теперь они лежат на письменном столе, Но бросить их в огонь мне не хватает силы. – Пускай они порой почти чужие мне, Пускай порою мне они почти не милы, Пускай созвучья их для сердца моего Почти утрачены, почти уже неясны, - Я оставляю их...
– хотя бы для того, Чтоб как-нибудь потом найти их бред напрасный, Чтоб ими разбудить мою былую грусть, Их тихим шелестом напомнить трепет дальний И лишний раз сказать с улыбкою печальной: «Я помню, - я их знал когда-то наизусть...»

II

Муза Дальних Странствий...

Н.Гумилев 

12

Уйти, уйти от всех! На Гарда или Комо, В деревне, в комнате с распахнутым окном Жить одному! Мечтать! Не думать ни о ком! Почти что никогда не оставаться дома! Забыть, что где-то есть далекий силуэт, Чью тень мои глаза любили и искали; Влюбиться в шепот вод и в ширь лазурной дали, На почту не ходить и не читать газет. От ласковой зари до яркого заката Бродить в густой тени покинутых садов И с грустью понимать, что слишком мало слов, Чтоб объяснить все то, чем сердце так богато. А тихим вечером, когда на глади вод Огней береговых играют отраженья, - На пристань уходить, чтоб видеть на мгновенье С другого берега зашедший пароход. На низкой палубе, где образы неясны, Где лампы тусклые дают неяркий свет, Найти какой-нибудь случайный силуэт И полюбить его бесцельно и напрасно. По узким улицам уйти к себе, домой, С душою радостной и грустною улыбкой, И у чужих ворот, в тени оливы гибкой, Заслушаться до слез какой-нибудь плохой, Какой-нибудь плохой, ненужной, старой скрипкой...

13. Венеция

Простора шумного сверкающей пьяцетты Милее улиц мне забытых тишина. В них столько прелести!
– и вновь покорена Их лаской тихою печаль души поэта. Их тень зовет меня, и в мягком полусвете По плитам скошенным и узким ступеням Иду, иду вперед, куда?
– не знаю сам, И радость тихая звучит в моем ответе. Вот улица одна окончилась. Подъем На стройный мост. Минутный свет кругом; Внизу - зеленых вод канала плеск печальный. Один... И в тишине так ласково звенит И этот плеск о дремлющий гранит, И монотонный крик гребцов гондолы дальней.

14. Davos, Arosa, Leysin...

Л. А. З.

Я знаю девушек: одни они живут В бесцветных комнатах швейцарских санаторий. Они недавно лишь приехали и вскоре Уйдут, как те ушли, что жили прежде тут. Скажите это им, - они вас не поймут. Доверье детское в их обреченном взоре. Они повторят вам в прощальном разговоре, Что вас они к себе, - ну, скажем, в Лондон, - ждут. Обед их в шесть часов. Они ложатся рано. Цветные томики французского романа Сиделка отберет и спрячет под замок. Досадно и смешно. Бранятся, хмурят брови, - И пробуют заснуть, прижав к губам платок, В котором иногда бывают пятна крови.

15

Profils perdus

Paul Bourget
В Ментоне, Ко, Флоренции, Довиле Или в Mont d'Or? В Палас-отель, в отель Регина или В отель Виндзор? В трамвае, парке, hall'е иль гостиных, И сколько раз, В былые дни моих поездок длинных Встречал я вас? Вы были всюду та же и не та же, И я не знал, Знаком ли я был с вами или даже Вас не видал. Вы были то блондинкой, то брюнеткой, И я привык Слыхать под вашей спущенной вуалеткой Чужой язык. Порою вы печальной мне казались, Зато потом Вы так безумно весело смеялись Над пустяком. И мне печаль иль радость вашей речи Была мила... То кружева ласкали ваши плечи, То шеншила... Вы каждый раз других духов любили Цветную пыль: Вы l'Origan в два дня переменили На Roses de Nil. Лишь иногда, в обмане неизбежном Банальных фраз, Обманы слов, бесцельных и небрежных, Сближали нас. Зато порой, не обменявшись взглядом, Мы по часам В ином кафе сидели с вами рядом По вечерам... Всегда в плену моей мечты неясной, В семнадцать лет Я полюбил надолго и напрасно Ваш силуэт. Как много вам элегий и печали Я подарил! О, если б вы хотя немного знали, Как я любил! Но грусть моя вас каждый раз теряла То там, то тут...
– Ведь нас судьба всегда соединяла На пять минут! Но я привык к печали безотчетной Подобных встреч, И я сумел ваш образ мимолетный В груди сберечь... В какой стране, в каком отеле шумном, В который раз, Влюбленный в вас бесцельно и безумно Я встречу вас? В cafe Regence, на rio di Foscari, На rue Gounod? В bois de Boulogne, в уютном sleeping car'е Иль в казино? В Ментоне, Ко, Флоренции, Довиле Или в Mont d'Or? В Палас-отель, в отель Регина или В отель Виндзор?

16

Для ваз, тончайших ваз чудесного Челлини, Венчавших славою печаль его чела, Сама Италия с улыбкою дала Живую красоту своих волшебных линий: Изгиб стены, рисунок стройных пиний, Неясный силуэт забытого дворца И трепетный узор садов, где без конца Горит орнамент роз, азалий и глициний. Ему подарены, и в блеске ваз живут, От Комо - аметист, от Капри - изумруд, А пурпурный закат на зеркале Канала, На rio спутанных Венеции моей - В изгибах легких ваз, среди других камней, Горит созвучием рубина и опала.