Полное собрание стихотворений
вернуться

Кленовский Дмитрий Иосифович
Шрифт:

211

Мы все так делали. Мы всякий дар земли  Нетерпеливо отвергали. Мы лучших девушек не сберегли  И лучших писем не послали. Мы перепробовали всех отрав,  А горный ключ был скрыт от взора. Самих себя беспечно обокрав,  Мы так и не узнали вора. Пусть он сейчас стоит передо мной -  Что пользы в этой поздней встрече? Что с утра спрашивать, когда давно  Кругом непоправимый вечер! 1956

212

Встретились, как с многими встречались - В тусклый день и равнодушный час, И сперва еще не разобрались: Началась любовь, не началась? Но уже, как если бы в поруку, Ты тогда мне руку отдала, Милую, встревоженную руку, Ту, что никогда не солгала. Задержалась только на мгновенье, На почти неуловимый срок, Так что смысл того прикосновенья Разгадать я лишь сегодня смог. ...Надо в мыслях чаще возвращаться К отгоревшим, отшумевшим дням, И в золе их мы найдем богатства, Что в огне не просияли нам. 1958

213

В талом небе такие мокрые, Акварельные облака. ...Мог ли я сомневаться, мог ли я Не поверить, что ты близка, Если так хорошо и весело Ты умела ко мне прильнуть, Медный крестик с моей повесила На свою золотую грудь? ...В мутном небе такие влажные, Акварельные облака. ...Важно ли, что была ты, важно ли, Что слабела в моих руках, Если вот вспоминаю редко я И так нехотя о тебе, Если ты раскаленной меткою Не осталась в моей судьбе? ...В бледном небе совсем туманные, Акварельные облака. Почему меж других - не странно ли?
– Эта путается строка? Или ею напоминается, Что все лучшее навсегда Разлетается, расплывается, Растворяется без следа. 1958

214

Нас было двое. Женщина была Веселой, молодой и рыжеватой, Умела лгать и изменять могла, Не быв притом ни разу виноватой. Теперь она...
– но нет, мне легче с ней На «ты»!
– теперь ты все уже забыла: Как целовала с каждым днем скучней, Как мучила меня и как убила. Нет, не сама, конечно! Кто теперь Сам убивает? Я отлично помню, Как ты на выстрел распахнула дверь И кинулась ко мне, и как легко мне Внезапно стало: я в твоих глазах Прочел все то, во что уже не верил - Недоумение, и боль, и страх, И чувство горькой все-таки потери. ...О, если бы из тишины моей, Из моего прекрасного свершенья Вернуться снова в ужас этих дней, Изведать снова все твое презренье, Всю ложь прикосновенья твоего И как последнюю земную милость Спустить курок - все только для того, Чтоб ты опять вот так ко мне склонилась. 1956 

215

Возможно, если бы украдкой Я снова побывал в былом, Я разглядел бы недостатки В далеком облике твоем: В разрезе глаз, и в цвете кожи, И в очертаниях груди - Во всем, на что, когда моложе, Мы, собственно, и не глядим, В своем великом нетерпеньи Влюбляясь, нужно или нет, Уже в одно прикосновенье Семнадцати девичьих лет, Когда неловкая Диана, Ступив на вешнюю траву, Для первой неумелой раны Стрелу вправляет в тетиву. 1958

216

Я думал до сих пор, что наша Давно развязанная связь Хотя была других не краше, Но все же в сердце сбереглась. И вот недавно, в день погожий Бродя по улице пустой, Как заблудившийся прохожий, Я вышел к истине простой: Что все давным-давно забыто И окончательно мертво, Что сердце на могильных плитах Не написало ничего. Нет, не подумай, я не плачу, Я просто на ущербе дней Одною истиной богаче, Одною радостью бедней. 1958

217

Ну что же, вспомним зимний полдень, дом И на паркете отблеск розоватый, Неву в сияньи снежном за окном, А между рам - стаканчики и вату. И пармские фиалки у окна, Махровые, бледней обыкновенных. Как я любил их! Как была нежна Их лиловатая голубизна На фоне бледных зорь, закатов пленных И желтой мути петербургских зим! Как этот фон для них неповторим! Тот магазин, где все их покупали В те годы, назывался Fleurs de Nice. Я помню поручни, ступеньки вниз (Он почему-то был в полуподвале) И сквозь заиндевевших стекол блеск - Нежнейших красок приглушенный всплеск. Вот, как тогда, вхожу я в этот душный И влажный погреб... Почему здесь ты? Все так же весела и равнодушна, На грани красоты и пустоты. Где ты теперь, мой первый неприятель В смертельных схватках с призраком любви? Тогда я сердце на тебя истратил, Сегодня - ты чужая мне. В крови Твой образ и легчайшего волненья Не в силах вызвать. Даже те цветы, Что я дарил тебе, чье имя - тленье, Живее и желаннее, чем ты. Что ж, отвернись с усмешкой, как бывало, И отойди! Не заслоняй фиалок! 1957

218

Сколько раз я нарушал обычаи На извечном празднике любви! Сколько раз в моем косноязычии Захлебнулись радости мои; Сколько раз засматривался молча я Там, где нужно было подойти, Сколько раз другие хваткой волчьею Крали женщин с моего пути. И за это горькое незнание Как любить быстрей и веселей - Я казнен теперь воспоминанием, Самой страшной казнью на земле. 1957