— Товарищ генерал, — начал полковник. — Да, да, я. Пока все идет нормально. Если разрешите, я доложу позднее, часа через два. Слушаюсь! — он положил трубку, взглянул на Поленова и спросил: — Завтракали?

— Нет. Но потерплю.

— Выдержите?

— Выдержу.

— Поначалу я чуточку огорчился: неужели, думаю, ошибся в человеке? — сказал полковник, выходя из-за стола. — Нет, и это очень хорошо! Вчера я послал Огневу шифровку, сообщил, что вас наградили орденом Красного Знамени. От всего сердца поздравляю вас, Алексей Осипович! — Он крепко сжал руку Шубину.

— Спасибо, большое спасибо, товарищ полковник! Да неудобно как-то: орден боевой, а я ни в одном бою не был.

— Каждый день в бою, тяжелый был у вас фронт, Алексей Осипович! Я побаивался за вас!

— Танюшку жалко, товарищ полковник.

— Что-нибудь сделаем, Алексей Осипович, я сегодня же свяжусь с Огневым. Выручим. В деревню вы не заходили?

— Нет. Сначала к вам. А теперь буду делать так, как вы решите!

— Побудьте некоторое время Василием Васильевичем Бондаревым. — Он улыбнулся. — Вам не привыкать менять фамилии! Кузница в деревне есть, а кузнец на фронте… Значит, Мизель догадался, что его агент с большим родимым пятном под паука что-то путает? Поздновато он спохватился! Давно этот «паук» передает то, что нужно нам!.. А те двое парней, которые хвастались в магазине при «пауке» и которых вы ругали в своей шифровке за неосторожность, мои ребята, они свое дело сделали! Не тех агентов ловил Мизель в Низовой!

— Они, наверное, отводили удар от нас, товарищ полковник? — начал догадываться Шубин.

— Совершенно верно!.. А вы их в шифровке: ротозеи и хвастуны, разве можно посылать таких?!

— Встречу — расцелую, — сказал Шубин.

— Только не сейчас. После войны… Кстати, ваша шифровка окончательно убедила нас, что продавец — враг!.. Так, так! Видно, «пауку» Мизель больше доверять не будет. Не будет — и не надо! Теперь лазутчики Мизеля пойдут на вас, Алексей Осипович, как рыбешка на хорошую приманку… А Мизель, как и прежде, неразборчив в людях и в средствах! Осторожнее, конечно, стал, почти год войны чему-то научил.

— А тех, что со мной летели, не поймали?

— Двое пойманы.

— А другая пара?

— Ищут… Ну а Мизель раздумывать долго не будет. Людей он не ценит, ему их не жалко. Быстро завербует и пошлет новых. Придут они к вам, Алексей Осипович, то есть Василий Васильевич…

— Придут? — усомнился Шубин.

— Безусловно! Как только, появятся первые лазутчики с рацией, мы их задержим и передадим все, что нужно господину штурмбаннфюреру Гельмуту Мизелю. Текст буду писать я. Ваши соседи по самолету тоже начнут давать мои шифровки, докладывать Мизелю о выполнении задания… Как он выглядит?

— Мизель-то? Хорошо выглядит.

— Настроение мы ему подпортим!

— Ничего не сообщал Огнев? Я очень беспокоюсь, как с толом. Забрали его из карьера или нет?

— Тола в карьере нет. А кто забрал, Огнев не знает. Будем надеяться, что он попал по назначению.

Полковник долго рассматривал карту, которую вручил ему Шубин.

— За эту карту вам скажет большое спасибо Генеральный штаб. Очень хорошая карта! И как сумел выкрасть ее Отто?

— И выкрасть сумел, и «потерять» у Петра Петровича. Целиком он старику все еще не доверяет: карту «утерял», а пистолет «продал».

— Что ж, и нам попадаются такие немцы. Честные и понимающие, что к чему. Всех немцев Гитлер своим ядом не отравил.

— Его, этого Отто, нельзя выручить?

— Посмотрим, может быть, что-либо и сделаем… Дома у жены и настоящей дочки побывать хочется, Алексей Осипович?

— Конечно!

— Закончим операцию в Шелонске — отпуск вам месяца на три.

Вошел старший лейтенант, молодой и розовощекий. Он не узнал Поленова.

— Товарищ полковник!.. — начал тот.

— Одну минутку. Узнаешь, старший лейтенант, моего гостя?

Старший лейтенант оглядел гостя и чистосердечно сознался:

— Нет, не узнаю, товарищ полковник!

— Да ты же бороду его спасал, девичья память у тебя, парень!

— Ой, здравствуйте! — обрадовался тот. — А я для вас шифровку готовлю.

— Для него есть уже задание, обойдемся без шифровки, — сказал полковник. — Ну, что у тебя?

— Пришли, ждут. Беседовать будете?

— Хорошо, сейчас приду.

Когда старший лейтенант вышел из комнаты, Поленов осторожно спросил:

— Наверное, новеньких посылаете, товарищ полковник?

— Да. И новеньких, и стареньких, Алексей Осипович.

— Опять «кулаков»?

— Новые времена и новые легенды, Алексей Осипович…

Была весна…

Природа никак не хотела считаться с делами и думами людей. Весело зеленела трава, голубоватые подснежники усыпали ожившие поляны. На тополях наливались почки, готовые при первой же возможности развернуться в нежные, мягкие листья.