— Нет, ваша светлость. Я слышала только его голос в темноте, он обсуждал с кем-то из солдат то, что происходило в башне и куда могли спрятать кольцо.

— Почему он не расспрашивал вас об этом или тех двух парней, которые были с вами?

— Он расспрашивал и их и меня, но, видимо, этого ему показалось недостаточным.

— Но там, на башне, вы могли бы еще раз показать и рассказать все сначала, фрау Марта, чтобы облегчить поиски, — легкое недоумение проскользнуло в голосе его светлости.

— Мы и рассказали, когда прибыли на место, а потом…потом уже все только работали до самых сумерек, снимая землю и просеивая ее. Герр Рихтер расставил всех по местам и мы искали это кольцо, прощупывая каждую щель и осматривая каждый камень.

— И вы тоже?

— А чем я отличалась от других, ваша светлость? Мне, Гунтеру и Лукасу оказали доверие и надо было его оправдать всеми способами.

— Я понял вас, фрау Марта и послушал вас с большим интересом, — герцог ободряюще улыбнулся, поднял небольшой камешек и запустил его вниз во двор. Камешек ударился о стенку и запрыгал по убитой земле, а из-под стены показалась голова фон Дайница. — Попал, хоть и не совсем в тот камень, в который метил! Пойдемте вниз, фрау Марта, а то наш разговор затянулся и фон Дайниц обеспокоен.

Спускаясь по неудобным ступеням, я держалась ближе к внешним стенам, где ступеньки были пошире и не сразу среагировала на внезапную остановку его светлости, который вдобавок еще и повернулся ко мне.

— Право, вы очень неловки, фрау Марта, — бархатный голос не оставлял никаких сомнений в том, что его обладатель сделал это специально, разве что держал меня не так сильно, как тогда во дворе. — Еще немного и вы могли бы упасть…а мне бы этого не хотелось.

— Благодарю вас, ваша светлость, — руки разжались далеко не сразу, но светлые глаза успели за это время пообещать многое. — Впредь я буду значительно осторожнее.

— Осторожнее? — герцог рассмеялся так весело, что стоявшие внизу притихли, вслушиваясь в его слова. — Осторожнее… — и он опять рассмеялся, уже не оборачиваясь до самой нижней площадки. — Фрау Марта, вы свободны…до ужина. Идемте, фон Дайниц, я намеревался осмотреть стены Штальзее снаружи.

Круглой дурой я никогда не была и потому интерес к своей персоне со стороны его светлости усекла достаточно быстро. Чем он там в действительности изначально вызван, уже было не столь важно — все могло измениться не раз. Решит герцог, что я белая и пушистая, значит так тому и быть, решит, что мне нет прощения за…да хоть за побег из Варбурга и отсутствие на похоронах Фрица, и ничего уже не поможет. Иметь дело с сильными мира сего — занятие крайне гнусное и неблагодарное, капризов у них немеряно, попадет шлея под мантию и чего делать? Несмотря на все умные разговоры, его светлость оставался единоличным правителем и мужчиной, спорить с которым можно лишь до определенного предела. Как бы это так себя поставить, чтобы не дать ему переступить этот предел?

Платье Альма и Труди все-таки успели доделать и теперь затягивали сзади шнуровку и подшивали последние кружева. Большого зеркала я так и не нашла, хотя обе девушки наперебой объясняли, где оно находится, тараторя и перебивая друг друга.

— Да внизу оно, как входите в большую залу, там сразу у входа!

— Нет, Труди, его переносили, я сама видела, теперь его завесили и оно стоит не в той зале, а подальше по коридору налево, где за трапезной!

— Альма, ты все на свете путаешь, вот пойдем и я ткну тебя носом, что там ничего нет!

— Труди, ты только и знаешь, что пялиться на своего Карла, а больше ничего не замечаешь! Его и завесили, потому что все девушки больше всего рассматривали в нем себя, а не убирались!

— Ти-хо! Альма, Труди, сейчас я могу туда пройти?

— Да! — завопили обе одновременно. — Пойдемте, фрау Марта, мы проводим вас к нему!

— Ну и прекрасно. — Попытавшись в очередной раз заглянуть себе за спину, я едва не свернула шею и долго крутила ею во все стороны. — Все, пошли, показывайте ваше зеркало!

В большой зале, где зеркало видела Труди, его не оказалось. Девушка покраснела, засопела и была вынуждена признать, что оказалась неправа к вящей радости Альмы. Та сразу вздернула кверху нос, выпятила грудь вперед и поплыла впереди меня как боевой фрегат, шелестя юбками. Мы с Труди двинулись за ней через полутемный коридор, стараясь производить как можно меньше шума.

— Фрау Марта, проходите, ваше место свободно, — распахнулась дверь в трапезную и фон Дайниц аккуратно, но настойчиво втянул меня вовнутрь. Альма и Труди замерли, как две мышки, но Дайниц скользнул по ним профессиональным взглядом и оставил дверь полуприкрытой. — Прошу вас, — повторил он, — его светлость уже спрашивал о вас.

— Вас извиняет только то, что в этом платье вы еще лучше выглядите, чем во вчерашнем, фрау Марта, — негромко отпустил мне комплимент герцог. — Чтобы вы не говорили, но этот цвет вам чрезвычайно идет, можете мне поверить. Больше не буду ничего вам говорить, хотя видит Бог, что мои слова совершенно искренни. Ваше здоровье, фрау Марта.

Мы подняли бокалы, сделали вид, что пьем и отставили их так синхронно, что его светлость даже не подумал засмеяться.

— Почему вы не отпили из вашего бокала, фрау Марта?