Этот вопрос мы задавали друг другу постоянно. Кто знает, когда может прийти озарение и в руки свалится золотой ключик от волшебной дверцы? Но ни ключика, ни дверцы пока не обнаруживалось и мы время от времени начинали разбирать события по перемещению нас в этот мир по косточкам, надеясь на чудо.

— Марта, если бы в этом мире была магия, я бы пошел искать оракулов, ведьм, волхвов, места силы и прочую дребедень, которая обычно сопровождает все это. Но единственная ведьма на всю округу, это старая Анна Витке, которая выжила из ума лет сто назад. Будь она хоть юродивой, я бы еще прислушался к ней, но это самая обычная глупая старуха с болезнью Альцгеймера, хоть этого названия тут пока и не знают. Ух, увидеть бы мне того, кто это все устроил… — Рихтер перевернулся на спину, глядя в потолок, — порвал бы на кусочки. Клянусь! Но спасибо все-таки сказал бы… Здесь я научился принимать решения, брать на себя ответственность за жизнь тех, кто стоит под моим началом и верит мне. Хорошая школа была…Рожи хоть и не такие, как у нас, но по ним я уже научился читать многое. Смотришь, как в открытую книгу заглядываешь… О чем ты думаешь сейчас? — без всякого перехода спросил он, повернувшись набок и подперев голову рукой.

— О нас, — совершенно честно ответила я. — И о том, что делать.

— Вот и я думаю об этом, а выхода не вижу. Не помирать же тут! А если какая заваруха начнется, что тогда? Знаешь, я сегодня ехал по дороге, а у дороги девушка стояла. Беленькая такая, с голубыми глазами, и так она мне Ольгу напомнила, что я даже остановился. Смотрю на нее, а перед глазами — Лелька стоит, вот не поверишь! И как живая…та кланяется, глаза лупит на меня, улыбаться стала завлекающе…да я опомнился, дал коню сапогами и поскакал дальше, а у самого опять мысли в голове крутятся — Лельку обидел ни за что, может, в этом причина? Ну, глупая она, так зачем вам ум? Красоты достаточно… Интересно, она хоть изредка вспоминает меня? Вернулся бы, не только сам за ум взялся, но и ее заставил. Или учиться дальше уговорил, или оба к отцу бы пошли работать. Она хоть и с характером, но не Буратино же совсем, в компе все сидят, кто хоть один палец имеет, а техработники всегда нужны, отец бы мне не отказал…как ты думаешь?

— Родители никогда своих детей не бросят, если есть хоть малейший шанс им помочь. — Надеюсь, что мой голос прозвучал достаточно ровно, чтобы ничего не заподозрить. — Думаю, что твои родители были бы только рады, если б ты вернулся к ним с таким настроем.

— Вот и я того же мнения.

После подобных разговоров настроение у меня портилось чрезвычайно и наутро я мрачно возилась в миске без малейшего аппетита, а болты летели особенно зло и метко. С полудня я тогда предпочитала оставаться на импровизированном стрельбище одна и могла торчать там хоть до ужина, если ко мне никто не приставал.

…— Марта, у меня тут такая мысль проявилась — может быть, нужен еще кто-то, кто попал сюда, и тогда у нас троих будет шанс уйти? Вдруг тот, кто нам нужен, и есть наша подсказка?

— Михель, твоя гипотеза не лишена смысла, — я потягивала знаменитое розовое, бутылку которого Рихтер принес в комнату для посиделок. — Только почему третий, а не четвертый или десятый? Помнишь, была такая книга Станислава Лема «Звездные путешествия Ийона Тихого»? Так вот в одном из путешествий он встретился с разновидностью семьи на одной из планет, где их было пятеро. Там они сцеплялись все в один шар и весело катались по просторам не то танцпола, не то вселенной. Так можно ждать хоть целый отряд…скажем, энергии нам двоим не хватает, а у десятка ее в избытке. Только вот где этот десяток собрать, объявления развесить по Тевтонии, что ли? «Всех попаданцев из России просим собраться в замке Штальзее для дальнейшей отправки на историческую родину». Печать, подпись.

— Это ты серьезно? — Михель опять лежал на моей кровати в любимой позе — на боку, поставив стакан на пол. — Нет, это условие невыполнимо изначально. Условия задачи должны быть реальными, иначе она не имеет смысла. Чем больше народу участвует, тем больше вероятность, что кто-то просто не дойдет до места назначения. Меня за время нахождения в Тевтонии должны были убить два раза…нет, реально — один, когда в Берсхоф попал. Это произошло через год после моего перемещения сюда. Ну да, полгода я с отрядом в Норсете блудил, потом в Айзенштадт ушли…через два месяца нанялись на охрану рудников…через три бежали…точно, через год! А у тебя была такая ситуация? Так, подожди, ты же на год позже сюда попала…кстати, — он растянул губы в резиновой улыбке, — ты мне так и не рассказала толком, почему попала сюда. Темнишь ты что-то…пила, ничего не помнишь, а про кольцо такие подробности выдала, что вся история стала, как на ладони. Да и последний день подробно описала…

— Ну как будто у тебя не бывает такого, что ты напьешься и потом наутро не помнишь ничего, — деланно смутилась я. — Ты же сам сказал, что не помнишь, что было после твоей встречи с тем стариком у ларька, вот и у меня в голове дырка…

Рихтер подозрительно посмотрел на меня, но больше давить не стал.

— Подумали мы тут с Конрадом на пару и пришли к выводу, что кольцо эти прохиндеи могли спрятать только в башне Кронберга. Больше у них ни времени не было, ни подходящего места. В лесу его не зароешь — сам место потеряешь, по дороге тоже, а в башне — лучше не придумаешь. Хоть вы и лежали там вповалку, но не столь большая то вещица, чтобы не умудриться ее засунуть в подходящую щель. По большому счету нам на фон Дитца плевать с горы, даже выдавать Вольфа с его уголовниками мы не обязаны, что бы они там не кричали.

— А Вольф и все остальные еще у вас сидят? — неподдельное изумление так рассмешило Рихтера, что тот даже пересел в кресло, прихватив с собой стакан.

— Их можно было уже вздернуть не раз, но эрсенских законов они не нарушили, никого из подданных Теодора жизни не лишили, так что сидят пока внизу, как миленькие. — За разговором Михель незаметно подлил вина в мою посуду и подтолкнул ко мне. — Вот думаю, не пристроить ли их на хозработы где-нибудь. Пусть подумают о своем поведении. Скажем, на те же рудники…И отечеству польза будет. Надо его светлости протолкнуть эту идею, а подходящие рудники везде есть.

Мысленно я содрогнулась при мысли, как там под землей заживо гниют люди, но быстро спохватилась, вспоминая рассказ самого Михеля о Зильдерсберге и как он оттуда бежал. Не судите да не судимы будете…

— На днях поедем туда, будем искать. Ребят твоих возьмем, устроим эксперимент — кто где сидел, кто где лежал, кто что видел. Авось, повезет. Ты тоже поедешь, вспомнишь, что было. Спешить не будем, отдохнем на природе, заодно и территорию объедем. Как тебе моя идея?

— С удовольствием! — обрадовалась я, чуть ли не подскакивая в кресле. — Оттуда нас пешком гнали, это не увеселительная прогулка, да еще под конвоем, а с военным отрядом — почему бы и нет?