– Доказательства чего? Чья это кровь, скажи на милость?

– Что?
– растерялся старик.
– Ты же сама сказала на Совете...

– Что чувствую кровь Открывающей? Только эти кретины могли так безоговорочно поверить, что я способна определить это, даже не прикоснувшись к ткани! Я говорила то, что должна была. А теперь хочу узнать, что все это значит? Куда ты дел настоящую кровь, ту которую передал Диверу...
– она вдруг будто бы поперхнулась, судорожно сглотнула и хрипло выдавила: - Эльф-ф-ф... Эльф, Гвейн!

Дракон окончательно опешил.

– Эльф, старый ты маразматик! Если ты не менял кровь, то значит, это сделал эльф!

– Зачем? Ты думаешь, он был в курсе? Рошан сказал, что...

– Рошан такой же идиот, как и ты!
– вспылила Видящая Суть.
– Когда ты в последний раз был там и видел ее? Их обоих?

– Джайла, я же говорил тебе, что не вмешиваюсь...

– А теперь вмешайся! Вмешайся пока не поздно. Расскажи Рошану, а лучше сам пойди к Эн-Ферро и объясни все, ведь он неизвестно что с вашей подачи думает.

– Джайла! Немедленно прекрати эту истерику! Эн-Ферро не дурак и во всем разберется. По крайней мере, с Иолларом он и без нашей помощи поговорит. Да уж, - протянул довольно, - порадовал меня принц, не ожидал. Дивера обмануть, Хранителя Врат на родной планете! Далеко пойдет! И что за кровь он ему подсунул? Сработало бы без нашего вмешательства?

– Сработало бы, - проворчала, успокаиваясь драконица.
– Кадм не Видящий, он просто чувствует кровь. А кровь взята у человеческой женщины, волшебницы, при чем достаточно сильной. Возраст от пятнадцати до тридцати - с поправкой на магическую составляющую точнее не определишь. Виртуальный клон для сравнения внешности тоже не построишь, у волшебников он всегда выходит с искажением. Сработало бы. А Открывающая или нет, этого никакими тестами не определишь - это видеть нужно.

– Молодец! Нет, каков молодец!

– Гвейн, скажи Рошану, - попросила Джайла снова.

– Сейчас? У него на Вилиле Врата сыплются, а я его отвлекать буду? Вот закончит - тогда.

– А сам? Или меня пропусти? Или...

– Зеркало, - отрезал старик.
– Зеркало можно. Посмотришь, успокоишься. А то, глядите-ка, нервная какая...

__________

Дверь поддалась, даже не скрипнув, - значит, защитное заклинание она не сменила. Но после всего произошедшего Иоллар не считал себя вправе снова входить в этот дом. Присел на крыльце. Если ничего не задержит Галлу в Школе, то ждать оставалось не долго.

Он не ошибся - кер въехал во двор минут через двадцать. Девушка притормозила ящерку у дверей сарайчика, легко соскочила на землю и только сейчас заметила сидящего на ступеньках эльфа.

– Ты?

Все что угодно можно было расслышать в этом вопросе: страх, удивление, возмущение. Все что угодно и ни толики радости.

– Я.

Он поднялся, но подойти поближе, хотя бы для того, чтобы упасть, как и собирался, перед ней на колени и просить, вымаливать прощения, не решился. Словно одним только взглядом девушка держала его на расстоянии.

– Нам нужно поговорить.

– Нам нужно?
– кривая усмешка на миг обезобразила ее лицо.
– Лично мне уже ничего от тебя не нужно.

Иоллар все же решился и сделал шаг навстречу.

– Я хотел все тебе объяснить. Насчет Дивера...

– Не стоит. Ты не смог отказать Хранителю своего Мира. Ты не знал, чем это угрожает мне. Ты вообще ничего не знал и не подозревал, потому, что ни я, ни Лайс ни о чем тебе не рассказывали, а своего ума разобраться в ситуации тебе не хватило. Ты это хотел сказать?

Слова летели в него словно камни.

– Не только, - произнес он с трудом.

– Считай, что ты все сказал, - Галла обернулась к нему спиной, открывая дверь в сарай.
– В любом случае Дивер меня уже не волнует. А вот как бы ты объяснил...

Голос ее дрогнул, и она умолкла. Подхватила поводья и втянула ящерку в широкий темный проем. Пару минут провозилась там, снимая сбрую, грюкая деревянным ведерком насыпала корма. Иоллару вполне хватило времени, чтобы опомниться, сбросить с себя наведенное ее холодным, бездушным тоном оцепенение, кинуться к ней и поймать в объятья в тот момент, когда она выходила обратно во двор.

– Милая моя, любимая. Просто дай мне все...

Договорить она не позволила. Нет, не оттолкнула его, не вырвалась - лишь отстранилась с таким выражением презрения и брезгливости на лице, что он сам разжал руки, поперхнувшись словами раскаянья.

– Я же сказала, что все поняла! Так какого хрена тискать меня и сюсюкаться?

Эльф в растерянности отпрянул. Всего ожидал он от этого разговора, был готов к многочасовым объяснениям, к ее обиде, даже злости. Он выслушал и развеял бы все обвинения, он безропотно снес бы крики и вырвавшиеся в запале оскорбленья, он понял бы, если бы на попытку обнять ее девушка отреагировала резкой пощечиной или даже тяжелым ударом маленького крепкого кулачка. А это раздражение, эта гримаса гадливости, что застыла на ее лице, стали для него полнейшей неожиданностью.