Шрифт:
Кем были вынуждены, нетрудно вспомнить: гитлеровскому доктору не к лицу об этом рассказывать. Немецкие солдаты и без помощи своего доктора знают, кто вынудил их отцов бежать с Украины. Тот самый, кто заставляет и солдат Гитлера искать себе кратчайший путь до фатерлянда.— Советский народ!
Кое-кто может спросить: зачем Геббельс поит фрицев такой жидкой касторкой? Но, видите ли, эта брошюра вышла из печати еще в 1941 году. В 1943 году она лишняя. Фрицев лечат теперь не касторкой, а пулями и гранатами, а лечит уже не Геббельс, а Красная Армия. Лечит так радикально, что через некоторое время лекарства для фрицев станут совсем лишними.
Зачем же лекарства там, идеже несть ни болезни, ни печали...
1943
МУКИ МОРАЛЛЕРА
Есть на свете страна Эльзас, в этой стране есть город Страсбург, в этом городе есть редакция гитлеровской газеты «Штрасбургер цайтунг», а в этой редакции сидит себе редактор, фамилия которого Мораллер,— первый гитлеровец среди эльзасских гитлеровцев и, как мы увидим, первый болтун среди нацистских болтунов.
Когда жители Эльзаса начали излагать свои мысли на бумаге и посылать их Мораллеру в виде анонимных писем, нацистский редактор совсем очумел.
Наконец, редактор не выдержал и написал на эту тему передовую, в которой угрожал авторам писем всеми адскими муками, какие только может придумать гестапо.
Но напрасно: анонимные письма градом сыпались на его письменный стол.
Тогда герр Мораллер разразился еще одной передовой, от которой весь Страсбург и весь Эльзас и до сей поры держатся за животы.
В этой передовой Мораллер приводит одно письмо, содержание которого до того любопытно и — откровенно говоря — убедительно, что мы не можем отказать себе в удовольствии процитировать его.
«Мы, эльзасцы, приветствуем поражение никчемной и грязной своры немецких солдат под Сталинградом. По собственной глупости эта свора пролила свою вонючую кровь за Гитлера, этого мерзавца и мошенника. Если бы можно было воскресить мертвых, как когда-то во времена Христа, то мы охотно сделали бы это, а потом набили бы им морды и тут же на месте пристрелили бы их вместе с Мораллером, если он не перестанет писать свои лживые статьи. Час расплаты близится. Мы знаем, с кем нам придется рассчитываться в городе и на селе. Вот тогда только мы и поведем против вас, идиотов, молниеносную войну. Эту молниеносную войну вы, как пить дать, проиграете, а мы, эльзасцы, будем победителями...»
Процитировав письмо, гитлеровский редактор так закончил свою бесподобную передовую:
«Каждый, кто при чтении этих строк сохранит спокойствие духа, смело может считать себя большевиком...»
Тревоги Мораллера оказались напрасными. Эльзасцы после прочтения этого письма в гитлеровском органе сразу же утратили спокойствие духа и в течение одного часа (впервые за все время существования газеты) раскупили все ее экземпляры.
В тот же день статья Мораллера появилась в витринах страсбургских магазинов, причем все эпитеты по адресу «никчемной и грязной своры немецких солдат» и «мерзавца и мошенника Гитлера» были подчеркнуты.
Узнав об этом, гитлеровский редактор спохватился, но было уже поздно. Ведь не мог же Мораллер самого себя посадить в тюрьму и повесить...
1943
АВАНС
Наместник и палач Чехии и Моравии Гейдрих был срочно вызван в Берлин. Мимо машины Гендриха пролетали села и города, на опустевшей дороге лишь изредка встречались прохожие. Угрюмым взглядом встречали они черного провозвестника смерти./
Внезапно послышалась короткая, резкая очередь автоматов. В тот же миг всесильный повелитель и палач чехов, истекая кровью, как мешок повалился на колени своего спутника.
А через полчаса на улицах Праги засуетились побледневшие, напуганные эсэсовцы. «Наместник тяжело ранен,— за поимку виновных немецкое правительство назначает награду в десять миллионов крон»,— кричали крупным шрифтом объявления. «В протекторате объявляется осадное положение; кто из чехов появится на улице после шести часов вечера, будет расстрелян!» — вещали еще более крупным шрифтом другие. Наспех мобилизованное гестапо приступило к работе. Через сутки после покушения было опубликовано сообщение о первых казнях: была расстреляна чешская семья из шести человек, среди них — две женщины и шестнадцатилетний юноша. С часу на час ожидали очередного списка расстрелянных.
Гейдрих был когда-то офицером. Уличенный в краже денег, он вынужден был оставить армию. Благодаря этому нацистская партия обрела еще одного члена и пламенного сторонника Гитлера. В 1940 году имя Гейдриха становится известным. За короткое время он истребляет восемьдесят тысяч поляков. Впоследствии Гитлер посылает своего способного ученика в Югославию; здесь Гейдрих отмечает свое пребывание пятьюдесятью тысячами повешенных и расстрелянных сербов. То же самое кровавое дело он совершает потом в Норвегии. Осенью 1941 года он получает задание расправиться с чехами. В своей пражской усадьбе Гейдрих неутомимо подписывает смертные приговоры.