– Ты что-то говорил о пещере, Модово-сей?

– Я думаю, мой господин, что нас кто-то опередил.

– Как это?
– старший дознаватель остановился по средине лестницы и с удивлением взглянул на писаря.

Прямо глядя в, красные с перепою, глаза начальства, писарь твердо сказал.

– Сайо нет в пещере.

– Где же она?

– Не знаю.

Чубсо огляделся и, увлек помощника к нише.

– Объясни?

– Мешок с рисом, кувшин с водой, одеяла и посуда. Этого слишком много, чтобы унести вдвоем.

– Они могли раньше спрятать эти вещи в глубине пещеры, - возразил Чубсо.
– Там такой лабиринт, что и с армией ничего не найдешь.

– Я говорил с соратниками, которые их искали. Они не заметили никаких следов за пределами второй залы, - возразил писарь.
– Да и старик говорил, что они устроились именно там.

– Ты меня не убедил, Модово-сей, - Чубсо собрался направиться дальше.

– Подожди, мой господин, - взял его за рукав помощник.
– Если они бежали в глубь Чердака демонов, за чем слуга выскочил из пещеры?

– Осмотреться, разведать.

Мало ли за чем?!

– Прости, мой господин, - робко возразил Модово.
– Но соратники сказали, что парень выбежал, а не вышел! Так не ходят на разведку.

Чубсо молчал до самой двери в подземелье. Стоявший на посту соратник открыл засов, и отступило в сторону.

Спускаясь по еле освещенной лестнице, старший дознаватель тихо спросил.

– Кто же, по-твоему, нас опередил, Модово-сей?

– Или те, кто прислал к Сайо гонца или, местные разбойники.

– Разбойники?

Они подошли к перегораживавшей коридор решетке. Из двери, рядом с ней, вышел толстый соратник в засаленном кимо. За ним возвышалась тонкая фигура в халате

– Мой господин Чубсо, - поклонился он.
– Тебе еще нужен палач?

– Пусть готовит инструменты, - ответил дознаватель.
– Открывай!

Тюремщик снял с пояса толстую связку ключей и безошибочно выбрал нужный. Втроем они зашагали вдоль длинного ряда камер, большинство из которых были открыты.

– Вот тут твой постоялец, мой господин, - пробормотал толстый соратник, отыскав нужную дверь.

Петли противно взвизгнули, тюремщик отступил в сторону. Модово снял со стены ближайший факел.

– Вусан, выходи, - крикнул он, входя в камеру.

На куче гнилой соломы, свернувшись клубочком лежал старик.

– Вставай!
– рявкнул писарь.

У Чубсо сжалось сердце. Он подошел к телу и перевернул его. Голова неестественно откинулась и, на старшего дознавателя уставились остекленевшие глаза.

– Мертв!
– с болью проговорил Чубсо. Он сразу понял, что говорливому слуге сломали шею

– Старенький, - вздохнул тюремщик.

Старший дознаватель схватил его за отвороты кимо и изо всех сил ударил спиной в стену.

– Кто к нему заходил? Кто?

– Я жрать приносил вчера вечером, - испуганно залепетал соратник.
– Он живой был, просил какую-нибудь мазь. Палец лечить.

– А ты?
– глаза старшего дознавателя сверкали, рот оскалился в хищном оскале.

– Здесь ему не Храм тысячи богов!
– завизжал тюремщик.
– Подумаешь, ноготь сорвали!

Чубсо отшвырнул тюремщика в сторону и почти бегом бросился из камеры.

– Мой господин, мой господин, - затараторил сзади Модово.
– Я никому ничего не говорил, клянусь!

– В усадьбу Айоро!
– зарычал Чубсо, перескакивая через ступеньки.
– Теперь остался только управитель и слуги!

Как ни торопил старший дознаватель соратников, те явно не спешили. Десятник Сабуро, которого Чубсо получил в свое распоряжение, куда-то пропал, а без него воины категорически отказывались выезжать из замка.

Не выдержав столь явных проволочек, чиновники Тайного Ока выехали в усадьбу одни. И первое, что им бросилось в глаза, это трое соратников стоявших на посту у ворот. Воины хмурыми взглядами проводили Чубсо и Модово. Двое из них вошли вслед за ними на территорию усадьбы.

Чубсо спрыгнул коня и поспешил к главному входу. В прихожей он столкнулся с высокой старухой, опиравшейся на толстый, посох. Женщина решительно преградила ему путь. Взглянув на богатую юбу и золотые серьги, Роно удивленно спросил.

– Кто ты такая, госпожа и где господин Каямо?

– Я Таконо Махаро, управительница усадьбы господ Айоро, - поклонилась старуха.
– Господин Каямо куда-то уехал.

– Когда?
– нахмурился чиновник.

– Вчера утром, мой господин, - ответила управительница.
– А ты кто?