– Хорошо хоть хватило ума куртку снять.

Похвалила она себя, наклоняясь над широкой кадушкой, и замерла. Там отражалось изможденное худое, но совершенно незнакомое и молодое лицо. Алекс закрыла глаза и услышала ... девчоночье хихиканье.

Она оглянулась, продолжая держаться руками за края бочки.

– Я здесь, - раздался мелодичны голосок.

Александра вновь взглянула в воду.

На нее смотрела девочка в золотом платье, с переливающимися разными цветами радуги волосами. Алекс хотела отпрянуть, но руки словно приросли к бочке

– Это не глюки, Саша!
– сердито возразила девочка.

– Ты кто?
– прохрипела Александра.

– Вообще-то меня зовут Асиона, - обстоятельно ответила девочка, потом отвела глаза и смешно шмыгнула носом.
– Так получилось, что я не смогла помешать тому старику, занять твое тело...

– Ты волшебница? Маг?

– Волшебников и магов в этом мире нет, - разъяснила Асиона.
– Я простая богиня. И не перебивай меня, пожалуйста!

Ошарашенная Алекс только закивала головой

– Саша, никакая тут не фэнтези!

– Я молчу, - пробормотала Александра, но не удержалась.

– Значит, тот старик хотел занять мое тело, а меня переселить в свое?

– Зато думаешь!
– заворчала богиня, и грустно вздохнула.
– Нет. Все еще страшнее. Твоя душа должна была вечно скитаться в пустоте между мирами, не находя дорогу ни в один из них.

– Значит, это ты меня... посадила в это тело.

– Я, - кивнула хорошенькой головкой Асиона.
– Я всего лишь девочка-богиня у меня нет.... большого могущества. Но я вывела тебя из подземелья, куда ты влетела по собственной глупости. Еще я сделала твое тело вновь молодым. Теперь тебе столько же лет, сколько на самом деле

– А нельзя сделать меня....

– Ну, вы люди наглые!
– не на шутку обиделась Асиона.
– Я для нее.... А она...

– Прости меня, - испугалась Александра.
– Прости, пожалуйста, милая Асиона.

– Ладно, прощаю, - как и все маленькие девочки, она не умела долго злиться.
– Теперь тебе придется жить самой. Я больше ничем не смогу тебе помочь. Все, что было в тебе хорошего: смелость, пытливый ум, жажда нового, все это у тебя осталось. Только теперь ты стала юношей.

– Да... Уж, - проворчала Алекс.

– И довольно симпатичным, - хихикнула Асиона.
– Прощай, Саша.

Вода подернулась рябью, и Александр рассмотрел свое новое лицо. Оно казалось слегка вытянутым, скорее овальным чем круглым, как у большинства встретившихся ему аборигенов. Прямой нос, резкие скулы, острый подбородок. По сравнению с прошлым теперь у нее (нет, уже точно у него!) был высокий лоб, на котором появились, пожалуй, чересчур аккуратные для юноши узкие брови. Небольшой рот с тонкими, плотно сжатыми губами. И, тем не менее, что-то неуловимое в нем было и от Александры Дрейк. Может быть, задорный блеск голубых глаз?

– Красивый мальчик получился, - согласился с богиней Алекс и хихикнул. Он впервые подумал о себе как о мужчине.

Весть о кончине супруги не застала рыцаря врасплох. Все необходимые распоряжения были отданы заранее. Соратники отправились со скорбной вестью к ближайшим соседям и в монастырь Небесного спокойствия к преподробному Макао. Гатомо помнил: Шанако хотела, чтобы погребальную церемонию над ее телом совершил именно он.

Замок кипел как растревоженный улей, всюду сновали озабоченные слуги, соратники в траурных белых одеждах стояли у ворот.

На поляне у кладбища крестьяне расставляли скамьи для гостей, а плотники собирали навес, под которым должны были поставить для прощания гроб с телом хозяйки Гатомо-фами. Жены и дочери соратников украшали навес цветами и гирляндами.

Вечером носильщики принесли с озера лакированный гроб, который запасливый Гатомо отправил туда уже давно. Тело внесли в замок, всю ночь возле него горели свечи, и стояли в последнем карауле соратники с обнаженными мечами.

Первым, еще на рассвете в Гатомо-фами появился преподобный Макао.

– Я знал, что ты не бросишь меня в столь скорбный час!
– поблагодарил его рыцарь.

– Вечное небо часто отнимает у нас самое дорогое, - утешил его монах.

– Ты не откажешься позавтракать со мной?

– Конечно, Гатомо-сей. Я вышел из монастыря еще затемно и проголодался.

– Почему нет Сайо-ли?
– хмурясь, спросил рыцарь у склоненной служанки.

– Она украшает гроб госпожи цветами, - пробормотала женщина.