– Ну надо же!
– всплеснула руками выглянувшая из-за занавески Вальсия.
– Кто ж тебя так, болезный?

Кот молчал. Обычно он с удовольствием принимал ведьмины ласки. Они были похожи на глоток воды в жажду, и приводили Свет и Тьму внутри кота в равновесие, от чего становилось покойно и уютно. Но сейчас он чувствовал лишь волну огня. Свет и Тьма сражались под его шкуркой. Как она выдерживает только такие страсти!

– Я уж думала... все... убили тебя или в плену держат, - Аня не понимала, как близка была к истине.

Кот только вздохнул.

– А негодник Антипка вообще сказал, что ты теперь Кощею служишь!
– Вальсия пылала праведным гневом.

И вновь девушки были близки к истине.

– Ну что же ты молчишь?
– Аня обняла свое усатое чудо и уткнулась в его шерстку.

– А чего ты искала-то меня?
– будто нехотя спросил кот.

– Хотела спросить тебя, нельзя ли нам как-нибудь в логово Кощеево проникнуть.

Кот вздохнул и вновь сосредоточился на внутренней борьбе.

– Ох, Ягуся, - кот вдруг победно ухмыльнулся, а в глазах его вспыхнули алые искры.
– Ты ведьма, али кто?

– Поясни...
– нахмурилась Аня, чувствуя, как что-то совсем простое ускользает от понимания.

– Ты шкатулку нашей Ягуни нашла?

– Нашла...

– А заглядывала в нее?

– Заглядывала...

– А клубочек видела?

– Клу...
– Аня наконец просветлела лицом.
– Ну и дура же я! Столько дней потеряла! Остались-то всего сутки!

– Ань...
– вопросительно произнесла Вальсия, глядя, как мечется по комнатке ведьма, ищет одежду, собирает котомку, вернее свой маленький рюкзачок.

– Я иду искать Кощея!
– твердо заявила девушка.

Кот вновь выпал из реальности. Съежившийся как подранная кошка свет вдруг снова ринулся в бой.

– Баюнчик, а ты не можешь к Эрику меня доставить, или его ко мне? Ты же помнится, не ногами по миру ходишь, вернее, лапами. И других можешь водить...

Кот лежал, закрыв глаза, и молчал.

– Понятно, - вздохнула Аня. Кот болеет... Но и времени ждать его выздоровления уже нет. Последний день пошел.
– Ладно, не поминайте лихом!

Она ткнула палец иглой, представив Кощеев замок... Не получилось. Просто потому, что ни разу в нем не была. Тогда представила самого Кощея... Стало противно. Опять ничего не вышло. Тогда она вспомнила о Василисе. Сердце сжалось. Сидит, себе, бедная, прикованная цепями к стене... Страдает... Смерти ждет... Кровь впиталась в нитку и...

***

В следующий раз она очнулась уже ближе к обеду и в первую минуту даже не поняла, где находится. Было так мягко и тепло, как, наверное, на облаках... Но ведь она не на облаках... Василиса резко села, откинув плед, и осмотрелась. Маечка на ней была все та же, ее, родная, а вот вместо джинсов на бедрах болтались широкие шелковые мужские штаны. Это открытие Василису не порадовало, тем более что открытым оставался вопрос, кто их на нее натягивал. Вокруг была все та же тюрьма. Только теперь здесь имелись кресло, столик, заставленный всяческими вкусностями, небольшая ширма, за которой спрятался биотуалет и ведро с водой.

– Мне решили скрасить последние часы жизни?
– спросила Василиса гулкую тишину и, не дожидаясь ответа, придвинула столик, взяла пластиковый стаканчик с молоком и булочку. Боже, как вкусно! Она зажмурила глаза и минут пять наслаждалась жизнью.

– Я рад, что тебе нравится!

Ну вот! Очередной кусочек булочки чуть не застрял в горле.

– Пришел позлорадствовать?
– девушка отодвинула от себя столик, но потом пожалела об этом. Констанс одним движением приблизился, и теперь столика между ними не было.

– Вообще-то я тебя спас!

– Мне что, спасибо тебе сказать?
– Василиса начала раздражаться.
– Все готово для ритуала? Да? Тогда выйди, дай мне хоть последние часы жизни на твою рожу не любоваться!

– Вижу, ты не в настроении разговаривать!
– глаза Констанса, нависшего прямо над девушкой, вспыхнули, но алые язычки быстро исчезли в кромешной тьме зрачков.
– До завтра!

Он развернулся и пошел к двери.

– Стой!
– Василиса не понимала, что происходит.
– Как до завтра? Ты что, меня убивать передумал?