Откинувшись на спинку стула, Гарри оценивающе посмотрел на нее:

— И как же Брэнд отреагировал?

— А ты как думаешь?

— Плохо, — сказал Гарри, жестом отсылая приближающегося официанта.

Она кивнула:

— Слишком слабо сказано.

— Бедняжка…

Сочувствие в его голосе заставило Клеа почувствовать себя еще более несчастной.

— Конечно, мне придется сказать ему, что это не так. И вообще, втягивать тебя в… — Клеа не могла подобрать подходящее слово, чтобы описать ту ужасную пропасть, разделявшую ее и Брэнда, поэтому сказала: — Наши проблемы.

— Клеа… — Гарри подвинул стул и положил ей руку на плечо. — Я не хочу видеть тебя такой. Мы были друзьями долгое время, правда?

Она кивнула, боясь заговорить, чтобы подступавшие к горлу слезы не хлынули потоком.

— Помнишь, как я напился на свадьбе Уильяма Хартвелла и его кузина с похожим на клюв носом набросилась на меня?

Она издала странный звук: наполовину смех, наполовину всхлип:

— Это другое. Ты был недееспособен — я обязана была спасти тебя от участи худшей, чем смерть.

— Ты сказала, что я твой должник.

— Так и есть!

Гарри наклонился к ней:

— Так что считай это расплатой. Воспользуйся мной — пусть Брэнд продолжает думать, что ты беременна от меня. Тебе не обязательно рассказывать ему правду прямо сейчас. Выбери подходящее время, чтобы все ему рассказать.

Гарри был прав.

Клеа часто действовала спонтанно, и это почти всегда выходило ей боком. Даже решение родить ребенка было криком души в ответ на пустоту, которую отсутствие Брэнда оставило в ее жизни.

Она так нуждалась в чем-то… в ком-то, кто придал бы смысл ее жизни.

Если она сделает так, как предложил Гарри, Брэнд продолжит верить, что Гарри ее возлюбленный. Так будет проще держать его на расстоянии. Это даст ей возможность разобраться во всем и принять решение.

— М-м-м… ты должен знать кое-что еще.

— Что?

— Я сказала Брэнду, что мы собираемся пожениться.

Гарри уставился на нее, не веря своим ушам. Затем последовал такой взрыв смеха, что люди за соседними столиками обернулись.

— Очень смешно.

— Видишь? Я уже воспользовалась тобой.

Клеа не хотела признавать одного факта: она пыталась заставить Брэнда немного поволноваться. В конце концов, он исчез на четыре года и не удосужился ничего рассказать.

— Используй меня как прикрытие сколько нужно. Пусть Брэнд думает, что ты хочешь подать на развод.

Гарри подозвал официанта, блуждающего вдалеке.

— Прикрытие — это как раз то, что мне сейчас нужно, — сказала она ему с глубоким облегчением. — Гарри, ты самый лучший друг, которого может пожелать женщина.

На его лице появилась горькая улыбка.

— Обращайся. А сейчас я заслужил немного шампанского, чтобы отпраздновать нашу так называемую помолвку.

Услышав шум остановившейся на улице машины, Брэнд встал и поднял голову. Раздался голос Клеа.

Брэнд наконец признал: возможно, они действительно недостаточно разговаривали в прошлом. Тогда он считал: их общения в спальне вполне достаточно.

Сегодня он собирался начать строить мост через пропасть невысказанной боли и нарушенных обещаний, простиравшуюся между ними. Для этого он дал Кертису выходной, чтобы им с Клеа остаться одним в доме. К облегчению Брэнда, Смиз пошел куда-то с Кертисом.

И вот сейчас две кружки с шоколадом — горячим, с пенкой, как Клеа всегда любила, — стояли на подносе.

Послышался смех.

Брэнд вышел из кабинета в коридор.

Клеа смеялась. Позади нее шел… Холл-Льюис.

Брэнд свирепо посмотрел на нее.

— О! Ты еще не спишь?

— Я ждал тебя! — прорычал он.

— Клеа, какие-то проблемы? — Холл-Льюис встал позади Клеа и положил руки ей на плечи.

— Никаких проблем, — процедил Брэнд сквозь зубы. — Раз уж ты уходишь.

Он слышал, как Клеа ахнула:

— Не надо грубить…

— Клеа, это был чудесный вечер. — Холл-Льюис легко пресек ее протесты. — Я позвоню тебе завтра, и мы выберем время, чтобы купить кольцо.

— Гарри, не волнуйся…

— Или, если ты слишком занята, я сам могу выбрать бриллиант, который подчеркнет сияние твоих глаз. — Холл-Льюис ухмыльнулся.

Брэнд сжал кулаки.

Руки другого мужчины начали гладить плечи Клеа, затем ее тонкие запястья, а потом Холл-Льюис ловко повернул ее и наклонился, чтобы поцеловать…