— Допустим, — сказал папа. — У нас в конторе шесть машин. Их все отберут?

— Возможно, оставят дежурку.

По-твоему, наш Шугайло будет разъезжать на дежурке, как какой-нибудь врач «Скорой помощи» или пожарник?

— Еще как будет!

— И у нашего Мыстрецова не будет машины?

— А что за цаца ваш Мыстрецов? Таких Мыст. рецовых в Москве тысячи!

— Ты не беспокойся за Мыстрецова, — вмешалась мама, — Он не будет ходить пешком. Если отберут машину, то прежде всего у тебя!

Через несколько дней папа пришел и сказал, что тетя Настя была права. Машины будут отбирать. Даже Мыстрецовуне оставят «ЗИЛ». Тут мама сказала, что Мыстрецов здоровый мужик. Ему полезно ходить пешком. О Мыстрецове пусть волнуется его «ненаглядная Любочка. Мама же волнуется о себе.

Папа ничего не ответил. Он включил телевизор. Он начал смотреть, как живут рыбы на дне моря. Они жили неплохо. Они плавали взад и вперед, выпучив глаза, пускали пузыри и гонялись друг за другом. Я тоже начал смотреть на рыб, но папа сказал, что я дикий лодырь. И мама сказала, что я совсем разленился: вместо того чтобы решать интересные арифметические задачки, я смотрю на каких-то паршивых рыб.

Я взял портфель, сел за стол и вынул задачник. Папа закричал, что я неряха. Я превратил чудесный задачник в половую тряпку.

— А ты посмотри на его ногти, — сказала мама.

Папа посмотрел. Он начал так кричать, что в телевизоре запрыгало изображение. Но папа уже не смотрел на экран, а только орал, что я неряха и лентяй. В старое время со мной бы много не разговаривали. Мне бы за это всыпали. Для таких типов, как я, это лучшее лекарство. Потому что если бьют по попке, то проясняется в голове. Таков физический закон!

Под этот крик я сел готовить уроки.

Я дурак. Сколько раз я говорил себе, что, если папа приходит домой в плохом настроении, лучше сразу садиться за уроки. А я не сел. Я засмотрелся на рыб. Рыбы меня погубили. Они так весело гонялись друг за другом и диктор таким красивым голосом рассказывал про их жизнь, что я забыл про папину машину.

Целую неделю я хорошо готовил уроки и даже принес две пятерки. Меня никто «е хвалил. Папа приходил сердитый. Машину у него отобрали. Он боялся, что из-за этого остановится вся работа. Но она не остановилась. Папа продолжал ездить на службу. Теперь он ездил в троллейбусе, и его все время штрафовали. В своей машине папа никогда не брал билета. Он забывал его брать и в троллейбусе. Мама тоже была недовольна. Она выпила все лекарство и должна была поехать на станцию Кратово за вторым бидоном. Она вздыхала и вспомидала про машину.

— Что ты все время вздыхаешь? — рассердился папа.

— Мне надо ехать за лекарством!

— Ну и поезжай!

— Сегодня воскресенье. Ты знаешь, что творится в выходной в поездах. Придется толкаться со своим бидоном, как молочнице!

— Что же ты хочешь? — еще больше рассердился папа. — Ты хочешь, чтобы я перестроил железнодорожный график? Снял с работы министра? Написал фельетон в «Вечёрку»?

— Я ничего не хочу, — сказала мама _и заплакала.

— Хорошо! — крикнул папа, — Бери такси. Оно доставит тебя и твой бидон франко-дом!

Мама оделась, взяла меня с собой, и мы пошли на Пушкинскую площадь за такси. Вдруг мы увидели папиного шофера — дядю Мишу. Он сидел в нашей машине. Теперь по бокам ее были нарисованы шашки.

Боже мой, какое совпадение! — сказала мама. — Расскажешь — не поверят!

— В жизни всякое бывает, — ответил дядя Миша. Мы сели и поехали. В кабине я увидел счетчик.

Раньше его не было. Он тихонько щелкал, когда выскакивала новая цифра. Он щелкнул десять раз, а мы только выезжали из Москвы. Мама спросила, исправен ли счетчик. Дядя Миша ответил, что исправен. Потом она спрашивала об этом еще раз пять, и мы с дядей Мишей хором кричали:

— Исправный!

Мама сказала, что я слишком развеселился. Это может для меня плохо кончиться. Лучше бы мне смотреть на дорогу, на лес, на птичек. Мальчик должен быть любознательным, а не как осел все время смотреть на счетчик.

Я стал любознательным. Я начал смотреть по сторонам, а мама все-таки все время смотрела на счетчик. Мы приехали в Кратово — и выскочила цифра «97». Мама вздохнула и вышла из машины. Я с дядей Мишей остался в кабине. Мама вошла во двор, где жил доктор, но тут же вернулась.

— Скажите, Миша, — спросила она, — когда ма «шина стоит, счетчик работает?

— Обязательно, — ответил Миша.

Мама повернулась и быстро пошла к крыльцу. Может быть, она даже побежала. Шляпка с пером подпрыгивала на ее голове. Из-под туфель вылетали камешки. Дядя Миша свистнул и сказал:

— Ого! Счетчик дает жизни!

На крыльце, куда взбежала мама, стояла большая очередь. У всех были бидоны и бутылки. Мама заняла очередь. Но она долго не стояла. Она пришла к нам и посмотрела на счетчик. Он хорошо работал. На нем уже было сто рублей. Так мама ходила туда и обратно, пока ей не налили в бидон лекарство.