Разуться оказалось самым правильным решением. Болотное дно, по которому ступали ноги, было устлано плотным слоем полуразложившейся листвы и другой органики. Идти по нему было все равно что по ковру с плотным, но мягким ворсом. Один только Орсон, несмотря на все уговоры, натянул на ноги унты с обрезанными голенищами. Однако вскоре он убедился, что совершил ошибку. Вода, набравшаяся в обувь, делала ноги тяжелыми, а поступь неверной. Обрезанные унты так и норовили соскользнуть с ноги. И в конце концов, потеряв левый унт, Орсон избавился и от другого.

Следуя уже другому примеру Орсона, все намазали открытые участки кожи чернилами похожего на мяч иглокожего моллюска. Дети от души повеселились, глядя на то, как взрослые разукрашивают себя синей краской. Да и сами взрослые первое время не могли смотреть друг на друга без смеха. По пути Брейгель поймал еще одного иглокожего. На привале Орсон разделал его и извлек полный чернил пузырь. Убедившиеся в чудодейственности природного средства от кровососов мужчины разделись по пояс и намазали тела чернилами. Теперь, если бы кто-нибудь их увидел, точно принял бы за инопланетян.

Представители местной фауны не особенно досаждали людям. Похоже было, что они сами прятались при приближении чужаков. Лишь только псевдозмеи, выглядывающие из крон деревьев, провожали путников долгими, задумчивыми взглядами. Порой с высоких веток срывались маленькие черные «дельтапланы», чтобы, сделав круг над водой, снова скрыться в листве. Время от времени какие-то водоплавающие существа выныривали из болота, но почти сразу же вновь уходили на глубину. Люди успевали разглядеть разве что только влажно поблескивающую шкуру. Ни формы, ни размеров таинственных существ определить так и не удалось. Хотя, может быть, оно было и к лучшему. По крайней мере, так люди были почти уверены, что им не угрожает никакая опасность.

Новым обитателем болот, с которым им довелось познакомиться поближе, оказался древесный осьминог. Так его окрестил Орсон. Осьминог прилепился к стволу дерева, плотно обхватив его всеми своими конечностями. Цвет его кожи был почти идентичен цвету древесной коры. И, скорее всего, он так бы и остался незамеченным, если бы Брейгель не решил опереться о ствол рукой. Недовольный таким панибратством, осьминог выпустил в человека струю какой-то дурно пахнущей жидкости и, быстро перебирая щупальцами, перебрался повыше. После этого случая люди стали внимательнее присматриваться к стволам деревьев. И оказалось, что подозрительных «наростов» на них не так уж мало.

– Интересно, чем они питаются? – задался вопросом Орсон.

– Может быть, так же, как древесные змеи, ныряют за добычей в воду? – предположил Осипов.

– Зачем тогда вылезать из воды? – с сомнением пожал плечами биолог.

Так же Орсона немало удивляло отсутствие птиц. Либо птиц вытеснили с болот древесные змеи, занявшие их нишу обитания, либо в этом странном мире пернатых вообще не существовало.

За все то время, что люди находились на болоте, освещенность существенно не изменилась. Все тот же зеленоватый сумрак плыл меж свисающих с лиан воздушных корней. Такие понятия, как «день», «ночь», «утро» или «вечер», здесь, судя по всему, являлись чистой условностью. А «рассвет» и «закат» были не более, чем нонсенсами.

После шести часов пути Камохин решил сделать привал. Они выбрали островок побольше и посуше, на котором можно было свободно разместиться, поесть и, может быть, даже ненадолго прилечь. Разжигать огонь необходимости не было – у них еще оставались саморазогревающиеся консервы. Но после нескольких часов, проведенных по пояс в воде, хотелось посидеть на чем-то более или менее сухом. Но едва только Камохин с удобно устроившимся у него на плечах Вадимом первым ступил на сушу, как из травы потянулись вверх тонкие белесые нити. Их становилось все больше, они цеплялись друг за друга, превращаясь в странную, сплетающуюся прямо в воздухе паутину. Камохин попятился назад, в воду. Живая сетка метнулась следом за ним и прилипла к левому предплечью. Руку будто кислотой обожгло.

– Держи мальчишку! – крикнул Камохин оказавшемуся у него за спиной Орсону.

Скинув Вадима на руки биологу, Камохин выдернул нож, тремя ударами отсек концы обвившихся вокруг предплечья нитей, сделал еще два шага назад и опустил горящую, как в огне, руку в воду.

Орсон передал ребенка Осипову.

– Что с рукой?

– Болит… – морщась, процедил сквозь зубы Камохин.

– Покажи.

Камохин вынул руку из воды. Белые нити все так же плотно оплетали предплечье. Кожа меж ними покраснела и опухла.

– Идем к другому острову.

– А если и там такая же тварь?

– Так проверить надо!

Прежде чем выбраться на соседний островок, Брейгель похлопал по земле шестом. Затем сделал осторожный шаг на сушу. Еще один.

– Да, вроде, все в порядке.

Люди вышли из воды, с опаской озираясь по сторонам. Теперь уже местность вокруг не казалась такой же безопасной, как прежде. Но ничего страшного не случилось. Островок, похоже, был необитаем. Люди скинули с плеч поклажу, расстелили на земле непромокаемые чехлы.