В худшем случае она сможет дематериализоваться назад в особняк: она знала из всевидящих чаш, что её брат окружил территорию мисом, а этот сигнал она найдёт без проблем.

— Поверь, опасность мне не грозит.

— Но как мы выберемся вместе?

Пэйн вышла из его объятий.

— Ты переоденься, пока я обо всём позабочусь. — Когда показалось, что он собирался возразить, Пэйн покачала головой. — Ты сказал, что биология всегда побеждает? Отлично. Но я говорю тебе, что у нас есть эта ночь… зачем тратить её впустую?

— Ещё больше времени вместе… только увеличит боль от разлуки.

Ох, а это ранило.

— Ты сказал, что сделаешь мне одолжение. Я озвучила. Ты не хозяин своего слова?

Он сжал губы. Потом склонил голову.

— Всё честно. Пойду, переоденусь.

Когда он направился в свою комнату, Пэйн вернулась в кабинет и взяла телефон — Джейн и Элена показали ей, что делать. Она без проблем набрала… и потом доджен ответил ей весёлым голосом.

Всё должно получиться, подумала Пэйн. Абсолютно точно.

Она произнесла на Древнем Языке:

— Это Пэйн, урождённая сестра Брата Чёрного Кинжала Вишеса, сына Бладлеттера. Я желаю говорить с Королём, если он окажет мне эту честь.

Ворвавшись в Яму из тоннеля, Вишес вытер окровавленное лицо ладонью, прежде чем продолжил свой путь к спальням. Хорошо, что он угодил в самый центр зеркала, ведь это значило, что в коже ещё осталось несколько осколков, но на самом деле, ему было всё равно.

Подойдя к двери Бутча и Мариссы, он постучал. Громко.

— Минуту.

Бутчу не понадобилось столько времени, чтобы открыть дверь, и он всё ещё натягивал халат, когда сделал это:

— Что… — И на этом он проглотил язык. — Господи Иисусе… Ви.

За плечом парня Марисса села на их постели, к её щекам прилила краска, длинные светлые волосы спутались, она прижимала к себе одеяло, подтянутое к груди. Сонливое удовольствие быстро сменилось шоком.

— Мне следовало просто позвонить. — Ви впечатлился спокойным тоном своего голоса, он ощущал привкус меди во рту. — Но я не знаю, где мой телефон.

Встретившись взглядом со своим лучшим другом, он почувствовал себя диабетиком, отчаянно нуждающимся в инсулине. Или, может, скорее героинщиком, жаждущим дозы. Плевать на метафору, ему нужно выбраться из себя, или он сойдёт с ума и вытворит что-нибудь криминально тупое.

Например, возьмёт лезвия и порубит того хирурга в капусту.

— Я застукал их вместе, — услышал он самого себя. — Но не волнуйся. Человек всё ещё дышит.

И потом он просто стоял там, а вопрос, который он хотел задать, был столь же очевиден, как и кровь на его лице.

Бутч посмотрел на свою шеллан. Она без колебаний кивнула, в её глазах отражались печаль, доброта и такое понимание, что Ви был на мгновение тронут, даже в состоянии оцепенения.

— Иди, — сказала она. — Позаботься о нём. Я люблю тебя.

Бутч кивнул ей. Возможно, прошептал «я люблю тебя» в ответ.

Затем он посмотрел на Ви и угрюмо пробормотал:

— Жди во дворе. Я подгоню Эскалейд… и захвачу из ванной полотенце, ага? Ты выглядишь как Фрэдди-мать-его-Крюгер.

Когда коп кинулся к шкафу и сбросил халат, Ви перевёл взгляд на шелланмужчины.

— Всё хорошо, Вишес, — сказала она. — Всё будет хорошо.

— Я не жажду этого. — Но нуждался в этом, пока он не стал опасен для самого себя и окружающих.

— Я знаю. И я тоже тебя люблю.

— Ты благословение, равного которому нет, — произнёс он на Древнем Языке.

А затем поклонился ей и отвернулся.

Когда, спустя какое-то время, мир снова стал различимым, Ви понял что сидит на пассажирском сидении Эскалейда. Бутч был за рулём, а педаль, вжатая в пол, означала, что они покрыли довольно серьёзный километраж. Огни центра Колдвелла находились не просто на расстоянии; они были повсюду, мерцая сквозь лобовое и боковые стёкла.