и забавляет хамов хам.

И невозможно музыканту

придумать музыку к стихам.

Живем темно и осторожно,

гигантской стала наша клеть...

И прокормиться невозможно,

и разоришься умереть.

О чем поют и по-каковски?-

пол не понять по голосам.

И только горестный Чайковский

возносит душу к небесам.

И снова право глупой силы

маячит где-то невдали...

И только женщины красивы,

и только дети - соль Земли.

1992

Ты задавал ли Творцу вопрос -

в чем перед ним виноват,

шумливый рокер с помойкой волос,

мой меньший, заблудший брат?

Если ты умен и король,

и клево давишь на гриф -

любое слово твое - пароль,

а мощи и задница - миф.

Нашарит народ пророков и распинает их.

Кончилось время Рока,

черная Птица Шока

долбит нас в череп, псих.

Если в штанах у тебя предмет,

а в голове шуруп,

то миллионы незрелых лет,

слыша тебя, умрут.

Ты специально орешь муру,

зная, что стоит фул.

И жрут козлы твоих слов траву,

России даря свой стул.

Сняв от трудов рубаху,

Харон опустил ввело...

Смотри на него без страха.

Это эпоха Баха -

время Рока прошло.

Попробуй спеть, старик, для меня,

чтоб я дослушать смог,

чтобы Чести моей броня

впустила в себя твой слог.

Я жду с надеждой твое кино,

сюжета души струю.

Но ты наливаешь дрянное вино

в стаканы голов хамью.

Прикид не прикроет срама —

эти псалмы - фуфло.

Словесность в помойной яме!

Но кончилось время Хама.

Время Срама пришло.

Ты тщишься, что отражаешь Мир,

шизоидный Век Отцов,

затылком зная, что этот пир -

налог на родных глупцов.

И все равно я терплю твой крик,

сиротский вой Сатаны.

Ты миллионам в кишки проник,

а сам потерял штаны.

С Запада и с Востока

под Крысолова око

текут простаков стада.

Но кончилось Время Рока...

Пришли Времена Стыда.

1993

Подъезжаю к океану,

но не с русской стороны.

В Сан-Франциско от туману

даже шопы не видны.

У меня пусты карманы-

на фига мне этот шоп.

Мы под мухой, но не пьяны.

Это очень хорошо!

Океан, океан,

ты опять сегодня пьян...

я пришел для разговора

по душам и по уму.

Только пьяницу и вора

без бутылки и без спора

не научишь ничему.

Мы здесь ходим, как буржуи

вдоль по стрит и авеню.

Если кто-то забушует,

я их вмиг угомоню.

Дам по будке и по банке,

чтоб не квакали муру.

Я по фене на Лубянке

ботал, как и в цэрэу.

Океан, океан,

ты шизо и хулиган.

Ты гуляешь и бушуешь,

и плюешься, как шпана...

Душу серую, лихую

на судьбу свою бухую

плещет пьяная волна.

От Нью-Йорка до Майами

шли мы влево и вперед.

И на Тихом океане

свой закончили поход.

Солт-Лейк-Сити пролетали

словно Пензу и Туву...

Ни хрена мы не видали,

только водку и жратву.

Океан, океан,

залечи мне тыщи ран -

от жены, и от детей,

и от всей родни моей,

от Земли и Небосвода,

от высокого стиха,

и от русского народа,

и от пьяного греха.

1993