Семена увезли, и люди были вынуждены вернуться в дом, покидать его было еще рано. Сначала нужно было дождаться результатов вскрытия Марии, а потом узнать о состоянии Семена. С турбазы это будет сделать невозможно.

Потекли минуты ожидания. Было слышно, как тикают на кухне часы, капает из крана вода и мечется по дому кот. Говорить не хотелось. Тишина казалась сейчас лучшим другом.

Внезапно раздался телефонный звонок. Эрик схватил трубку.

– Алло, – произнес он. – Я слушаю.

Это Игорь, сразу поняла Мариша, и сердце ее снова забилось, как часто бывало в последние дни. О чем он говорит? Сыщик ничего не произносил в ответ, он только слушал.

– Мария отравилась, – наконец сказал он, положив трубку. – Крысиным ядом.

– Как крысиным ядом? – опешила Мариша. – Где она его взяла?

– Вот это как раз не проблема. Семен решил избавиться от крысы и купил яд. Меня больше волнует другое. Как она его умудрилась выпить? И самое главное, зачем?

– Ты думаешь, она могла принять его специально? – широко раскрыв глаза, поинтересовалась девушка.

– Я не исключаю такой возможности, – ответил сыщик. – Нервы женщины были на пределе. Возможно, ей что-то показалось, и она решила не дожидаться, пока ее постигнет страшная участь. Но возможен и другой вариант… – Эрик немного помолчал. – Яд ей подсыпали.

– Подсыпали? – Мариша в ужасе раскрыла рот. – Но кто?

– Не знаю. Я всего лишь предполагаю.

– И что теперь делать?

– Мы должны обыскать дом. Будем искать крысиный порошок.

– А что произойдет, когда мы его найдем?

– Тогда будет видно.

– А как выглядит этот порошок и где мы будем его искать?

– Как выглядит, не знаю, скажу честно. В продаже есть много разных вариантов – и белый, и розовый… Ищем все, что не похоже на стандартные продукты. Как выглядят соль, сахар, мука, ты, конечно, знаешь?

Мариша кивнула.

– Вот и хорошо. Начнем оттуда, где больше всего шансов отыскать отраву, то есть с кухни. Пошли.

– Можно я с вами? – попросил Ваня.

Похоже, ему было некомфортно оставаться одному.

– Пошли, если хочешь. Заодно подашь какие-нибудь идеи. Кстати, ты не знаешь, где этот порошок хранился?

Иван помотал головой.

– Ну и ладно. Будем искать.

Следующий час они обыскивали кухню. Залезли во все шкафчики, открыли пакеты с мукой и манкой, забрались в котомку с сахарным песком и банку с солью. Ничего похожего на крысиный яд не было. Мариша смотрела на выставленные ровным рядком запечатанные баночки с заменителем сахара и с горечью думала о том, что Мария рассчитывала долго оставаться здоровой, а теперь это здоровье ей уже не понадобится.

– Ничего! – наконец констатировал Эрик и развел руками. – Попробуем поискать в ее комнате.

Следующий час они провели на втором этаже. Но поиски вновь были тщетны.

– Я не думаю, что мы что-нибудь найдем, – наконец сообщил сыщик. – Либо яд где-то хорошо спрятан, так что мы никогда не догадаемся, где именно, либо отравы уже давно нет в доме. Хотя, на мой взгляд, логичнее было бы ее оставить на видном месте.

– Почему? – полюбопытствовала Мариша.

– Потому что тогда было бы проще предположить, что Мария отравилась сама. А теперь мне кажется, что в этой истории не все так просто.

Эрик стал медленно спускаться вниз. Лестница опять заскрипела, и Марише показалось, что сейчас этот скрип звучит не натужно, как раньше, а зловеще, будто дом торжествует, что он, наконец-то, почти избавился от надоевших ему людишек.

В тишине вновь раздался телефонный звонок. На этот раз звонили Ване. Он кубарем скатился с лестницы и схватил трубку.

– Да, я слушаю! – заорал он.

Мариша прислушивалась к разговору. Понять ничего было нельзя. Ваня отвечал односложно. Да, нет, не знаю. Лишь один раз он спросил: вы уверены? А потом положил трубку и замолчал.

– Что случилось? – спросил Эрик, глядя в его каменное лицо.

– Семен умер, – ответил он. – Врачи ничем не смогли ему помочь.

– Мне так жаль! – воскликнула Мариша, с трудом сдерживая слезы.

Иван хотел что-то сказать, но только махнул рукой. Его душили рыдания.

– Вы ничем не могли помочь. Против судьбы не попрешь. Спасибо за все. Можете ехать домой. Теперь мне ничего не угрожает.

Мариша вздохнула свободно только тогда, когда очутилась по ту сторону калитки. Было такое впечатление, что здесь проходит граница между добром и злом. Шагнешь туда – тебя обдаст могильным холодом, а в сердце закрадется неудержимый страх. Шагнешь обратно – снова засветит солнце, запоют птицы, и жизнь продолжится.