Фотограф Гена Пилипчук из кружка «Сделайте веселое лицо!» с такими словами больше уже ни к кому не обращается. Он щелкает на пленку пейзажи, пейзажи и только пейзажи.

Решили наловить рыбы для ухи, чтобы как-то «протянуть» еще один день, а назавтра отправиться обратно к «родным берегам». Но и здесь нас постигла неудача! Сидим мы, пучим глаза на поплавки, а рыба, как назло, не клюет. Вдруг, слышим, кричат нам с берега:

— Эй, там, на плоту! Ничего вы здесь не поймаете. — У самой воды стояли пятеро мальчишек. — Перебирайтесь в залив. Там рыбы видимо-невидимо!

— А почему здесь плохо ловится? — спросили мы.

— Не видите разве? — сказал черноволосый, похожий на цыганенка мальчишка. — Нефть кругом, и вон недалеко химзавод дымит. Он отходы вредные в воду спускает.

— Рыба отсюда на чистую воду ушла, — добавил, сердито сдвинув брови, белокурый, словно выгоревший на солнце, парнишка. — Ну, ничего, напишем куда следует, узнают, как речку губить!

— А вам не всыплют по первое число за вмешательство не в свое дело?

— Нас тут никто не тронет даже пальцем, особенно взрослые, — сказал парнишка, похожий на цыганенка.

— Боятся вас, что ли?

— Не боятся, а уважают, — с достоинством сказал белокурый. — Нас все тут знают, кого хочешь спроси…

Мимо проплывала лодка. На веслах сидел пожилой мужчина, вероятно бакенщик, и покуривал козью ножку.

— А вот сейчас мы проверим, не врете ли вы, что вас все знают, — сказал я.

— Пожалуйста, — подзадоривая меня, крикнул Цыганенок.

Когда лодка поравнялась с нашим плотом, Аня обратилась к бакенщику:

— Скажите, дядя, вы этих мальчишек знаете?

— Их-то? — кивнул он в сторону ребят на берегу. — Их все знают. Чернявый — Яшка, белобровый — Алешка, вон тот — Николка Сажин, тот — Петька, а карапуз в шляпе — это Семен. Парнишки хоть куда. Они у нас Малахитовую рощу спасли.

— От пожара спасли?

— Да нет. Было дело похуже пожара.

— А что такое? Расскажите!

— Эх, сейчас… — Человек в лодке полез в боковой карман и вынул из него газету. Развернул ее и с сожалением произнес: — Половину скурил. Жаль… Тут про них много понаписано было. Эй, Яшка, — обратился он к Цыганенку, — а ну сбегай домой, небось у тебя газетенка сохранилась. Принеси, пусть почитают, какие вы орлы.

И тут все ребята, как по команде, полезли в карманы и… каждый вытащил по газете! Пришлось направить плот к берегу. На прощанье мы все-таки спросили у бакенщика:

— Скажите, дядя, а вы о Ястребе Валентине Архиповиче не слыхали? Он партизанил в здешних лесах.

Бакенщик что-то долго вспоминал, даже чмокал губами (наверное, фамилию повторял), а потом говорит:

— Нет… Не припомню… Не слышал о таком.

— Стоп! — сказал я ребятам. — Гнезда Ястреба мы так и не нашли. Но кажется, мы нашли название нашего отряда. Повтори-ка, Аня, как ты сейчас обратилась к бакенщику?

Аня недоуменно посмотрела на меня и повторила:

— «Скажите, дядя…»

— А как же иначе обращаться к незнакомым людям? — удивился Слава Бойченко. — Мы всегда так: «Скажите, тетя», «Скажите, дядя».

— А что, если назвать отряд наш: «Скажи-ка, дядя!»

— А нам за это не попадет? — спросила Аня.

— За что, «за это»? — поинтересовался я.

— Ну как же! Везде все красные следопыты, а мы будем «Скажи-ка, дядя!».

— Ну и что же из этого? О нас будут судить не по названию кружка, а по делам. А мне нравится, — буркнул Слава Бойченко. — Не так, как у всех! Ведь тот, который допытывался:

ведь он, может, тоже красным следопытом был!

Все рассмеялись, а плот уже тем временем причалил к берегу. Ребята отдали нам газету, мы хотели тут же прочесть рассказ, но они остановили нас:

— Да нет, вы только, пожалуйста, не при нас читайте… Лучше потом…

Ну, потом так потом, решили мы.

Когда они узнали, что мы уже собрались в обратный путь, белобровый спросил:

— А как вы собираетесь обратно, поездом или на попутной?

Мы сказали, что думаем ехать на поезде.

— Так отсюда до станции километров шестнадцать будет.

— Ничего, как-нибудь доберемся, — сказал я.

Ребят как ветром сдуло. Они скрылись за холмом, а минут через двадцать появились все снова, только теперь уже на велосипедах.

— Это для вас, — сказали они.

— А как же мы вам их вернем? — спросил я.

— Дежурному на станции отдадите, а он уж знает, как нам велосипеды переправить.