– Эйлин, – мягко сказал Чак, – я люблю тебя. Я уже заплатил за все свои ошибки. Послушай, я работаю у Дахона только потому, что не люблю бездельничать. У меня куча денег. Мы можем пожить вместе, чтобы заново узнать друг друга. Позволь мне увезти тебя куда-нибудь. Ты можешь нанять кого-то, чтобы присматривать за магазином. Черт, да твой братец тебя боготворит, вот пусть и позаботится о твоем имуществе. Мы можем на недельку съездить на Карибы. Или на Гавайи. Солнце, песок. Ты и я, и шанс на…

– Нет! – Эйлин не могла поверить, что слышит это от Чака. – Мы в разводе.

Он засопел.

Боже, надеюсь, он не собирается заплакать. Чак всегда был грубым, особенно с ней.

– Я хочу быть Аарону настоящим отцом. Я отвратительно вел себя с самого его рождения, но я люблю его и знаю, как важен отец для мальчика. Особенно теперь, когда у него проблемы и он может пойти не туда.

Эйлин хотела сказать, что для Аарона все самое худшее позади и у него только одна дорога – наверх, но прикусила язык. Она вздохнула: «Скорее бы закончилась вся эта неразбериха со стрельбой».

– Эйлин, – сказал Чак, – забудь про то, что я сказал насчет совместной жизни. Слишком рано. Просто помни, что я говорил – если тебе понадобятся деньги, можешь обратиться ко мне. У меня есть деньги для тебя и для Аарона.

Стрельба… Эйлин вдруг вздрогнула. Как она может быть такой спокойной, когда в Аарона, в нее, в Эйнджела стреляли?

– Ты меня слушаешь? – спросил Чак.

– Да, но мне все это уже надоело.

– Ты должна сделать это для Аарона, – сказал он, – и для нас. Но в первую очередь для Аарона. Он так многого был лишен.

Серые глаза Эйнджела потемнели, как всегда, когда он задумывался о чем-то. С того момента, как зазвонил ее телефон, он явно испытывал напряжение. Эйлин выпрямила спину и провела рукой по бедру. Эйнджел пристально посмотрел на нее.

– Эйлин, – раздался в трубке голос Чака, – поговори со мной.

– Все, что я могу тебе сказать, – держись от нас подальше. Я вешаю трубку.

– Подожди! Выслушай меня. Пару часов назад меня вызвали в морг, – быстро сказал он. – Лиланд Гарольфо, он работает прорабом у Дахона, попросил меня поехать с ним, потому что не смог отыскать других ребят. Я думаю, ему нужна была моральная поддержка.

– Чак, ближе к делу.

– Они хотели, чтобы он опознал тело.

Эйлин поежилась. Ей не нужно было спрашивать, о чьем теле он говорит.

– Это был Баки Смит. Они уже знали, потому что нашли при нем документы, но им нужно было официальное опознание. Ты себе не представляешь, какой ужас: у него не было век.

Эйлин показалось, что Чак не так уж напуган. И ей не хотелось, чтобы он в подробностях описывал свой визит в морг.

– Значит, они знают, что это Баки Смит, – сказала Эйлин и посмотрела на Эйнджела. – Интересно, есть ли у него семья.

– Кажется, нет. Лиланд говорит, что Баки никогда никому об этом не говорил. Я, конечно, плохо разбираюсь в таких вещах, но, по-моему, шок убил его раньше, чем его сунули в кипящее масло.

– Да, – сказала Эйлин.

Эйнджел ощутил острое желание забрать у Эйлин трубку и послать Чака куда подальше. Он бы так и сделал, если бы знал, какова будет реакция Эйлин. Она предпочитала сама разбираться со своими проблемами. Движение за окном привлекло его внимание. Он вгляделся в пелену тумана, и ему показалось, что там, в тумане, кто-то двигается. Эйнджел нахмурился и подошел ближе к окну. Какая-то длинная тень кралась вдоль дороги.

– Мэтт Будро сказал, что ты и де Анджело были на свалке, когда нашли тело, – сказал Чак.

– Нет. Мы там были после того, как нашли тело. Мэтт подумал, что Кристиан может опознать тело. Он не смог.

– Кто такой Кристиан?

Эйлин уже устала от этого длинного и пустого разговора. Ей очень хотелось спать. И чтобы рядом был Эйнджел.

– Спокойной ночи, Чак.

– Пожалуйста, не вешай трубку, – взмолился он, – мне больше не с кем поговорить. Лиланд знал этого парня и опознал, несмотря на то что тот выглядел как жареный поросенок. Ему только яблока в зубах не хватало.

– Пошел ты к черту, Чак. Если уж говорить о свиньях…

– Ладно, ладно, прости. Когда человек расстроен, он может наговорить лишнего. Такое зрелище для психики даром не проходит.

Эйлин подумала, что Чак сейчас похож на вурдалака.

– Эта вещь, как ты выразился, когда-то была человеком. И вообще, мне пора.

Что бы он ни увидел в тумане, думал Эйнджел, оно должно быть совсем рядом. Он пытался прислушиваться к разговору Эйлин с Чаком, но не мог сосредоточиться. Он чувствовал, как по его коже ползут мурашки, хотя внутренне он оставался спокоен.