– Чак, кажется, страшно зол на Эмму за то, что она привела Эйлин в этот клуб.

– Ну, нужно же ему кого-то винить. Этот парень тот еще ходок, у него ширинка просто не застегивалась.

– Послушай, – сказал Эйнджел, – я тут подумал… а не решил ли Чак попугать Эмму?

– Вряд ли. Он приехал, чтобы снова залезть в трусики Эйлин.

Эйнджел бросил на Мэтта тяжелый взгляд.

– Ты бы поосторожней со словами…

– Как хочу, так и говорю, – ответил Мэтт. – Ты умеешь держать язык за зубами?

– Да.

– Желтая бумага под ногтями Баки Смита тебе ни о чем не говорит?

Эйнджел нахмурился.

– Подумай. У меня и свои идеи на этот счет имеются, но помощь не помешает. Я жду отчеты, но кое-что уже ясно.

Эйнджел огляделся, чтобы убедиться, что их не подслушивают.

– Думаешь, это листки из блокнота Эммы?

– Уверен.

– Но какая у Баки причина нападать на Эмму… Он же был далеко отсюда, когда тут развернулся этот женский клуб?

– Да, – Мэтт покачал головой, – он приехал сюда несколько месяцев назад, хотел найти работу.

– Бедняга… он оказался не в том месте и не в то время.

– Это точно, – согласился Мэтт. – Но что он делал на кухне у Оны?

– Черт его знает. Может, столкнулся с кем-то, кто хотел остаться неузнанным? Может, этим неизвестным был тот, кто следил за Эммой?

– Ее сумочку нашли в ресторане. И блокнот тоже. А женщины утверждают, что она взяла их с собой, когда уходила. Что, если парень, напавший на Эмму, схватил ее сумочку и блокнот и спрятался на кухне? К этому времени Делия и остальные были уже на парковке. Наш неизвестный это видел и знал, что ресторан пуст. Он заходит туда, Баки его видит, они начинают бороться, частицы желтой бумаги застревают под ногтями Баки, Баки мертв.

– Звучит хорошо, – сказал Мэтт. – Жаль, что мертвые не говорят.

Эйнджел рассмеялся:

– Если бы они умели говорить, преступность бы сошла на нет и ты остался бы без работы.

– Ну да, – ухмыльнулся Мэтт, – я им еще нужен. Кто-то же должен следить за террористами на ежегодной ярмарке.

Эйнджел потер лоб.

– Если кто-то и может выяснить, что скрывает Чак, то только ты, – сказал он. – Я рад помочь, но тут главный – ты.

– Нет. – Мэтт задумчиво посмотрел на Эйнджела, и тот решил, что сейчас последует очередное предложение о работе. – Финн тебя сильно загружает?

– Определенно. Иногда я чувствую себя как тренер бейсбольной лиги, отбирающий мальчишек в команду, но вообще я доволен. Кстати, тебе, наверное, уже приходила в голову мысль о том, что в нашем городке все было спокойно до тех пор, пока тут не появился Чак.

– Я заметил. Он под колпаком. Одна весомая улика – и я его заберу.

Эйнджел кивнул:

– Я рад, что мы мыслим одинаково.

– Если устанешь от своей работы, дай знать. Я мог бы найти тебе применение, Эйнджел.

– Спасибо, – сказал Эйнджел, радуясь, что Мэтт не смешивает личные дела с профессиональными. – Если что-нибудь изменится, я тебе сообщу.

– Идешь на ярмарку?

– Конечно, такое нельзя пропустить. Ладно, мне пора.

– Есть еще кое-что, что тебе может показаться интересным. Удалось отследить наше оружие.

Эйнджел внимательно посмотрел на Мэтта.

– Утром получил информацию. Оружие проследили до Туссена, несколько лет назад оно засветилось там в убийстве.

– Убийцу поймали? – спросил Эйнджел.

– Да, но это для нас интереса не представляет. Я говорил с тамошним шерифом. Хороший парень, мне уже приходилось иметь с ним дело.

Эйнджел знал, что лучше держать язык за зубами и не торопить Мэтта.

– Тебе известно о нарезке, отметинах на пулях и так далее, поэтому объяснять не буду.

– Да. Я же работал в Управлении по контролю за оборотом алкоголя, табачных изделий и огнестрельного оружия. Кое-что узнал. Ты хочешь сказать, что они знают, у кого теперь оружие, и мы все скоро сможем спокойно спать по ночам?

– Судя по всему, оружие было похищено из пакета с уликами по делу, но полиция Туссена не знает, когда это случилось.

– Мэтт Будро! – К ним спешила Лобелия Форестье. – Не знаю, почему я не подумала об этом раньше. Ваши офицеры должны постоянно патрулировать ярмарку во избежание происшествий.

– Мисс Форестье…

– И еще важно, чтобы они осматривали каждую сумку не только на входе, но и на выходе с ярмарки. Сейчас столько воров развелось!

– Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты ходишь в брюках, – сказал Чак. – Люблю смотреть на твои ноги.